Отправлено: 09.12.08 16:50. Заголовок: ВСЯКОЕ РАЗНОЕ, ПОЛЕЗНОЕ, НУЖНОЕ И НЕ ОЧЕНЬ, СПОРНОЕ, НО ИНТЕРЕСНОЕ!!!!! (продолжение)

ЗОЛОТЫЕ ПРАВИЛА ЗАВОДЧИКА НЕМЕЦКОЙ ОВЧАРКИ!

1. Разводи эту породу из любви к ней, себе на радость и утеху, но никогда не ради выгоды, так как тогда ты сильно ошибаешься в своих расчетах. Стремись к тому, чтобы твои питомцы и их молодняк возможно чаще и дольше были подле тебя, занимайся с ними возможно больше, предоставляй им побольше свободы, движений, культивируй и следи за их физическим и душевным развитием. Для разведения пригодны только совершенно здоровые и с крепкими нервами овчарки. Твоя собака только тогда станет настоящей немецкой овчаркой, нужной для наших служебно-сторожевых целей, если она будет терпимой не только в своей среде, в кругу твоей семьи, но и когда она будет тесно спаяна с тобой душой, тогда ты испытаешь полную и истинную радость и обретешь настоящее право и основания на многообещающий питомник и на правильное и полезное применение своей собаки и работу с ней.

2. Постоянно помни, что разведение немецкой овчарки должно быть разведением исключительно общественно - полезной собаки, и пусть всегда перед твоим взором стоит только эта задача: собака с хорошими задатками, с совершенным корпусом и охотой к работе.

3. Стремись к высшему совершенствованию породы - не гонись за большим пометом за счет здоровья и жизнеспособности твоих племенных экземпляров и их породы, помни всегда о будущем, а не о своих личных выгодах.

4. Надо стремиться разводить не “победителей” и “чемпионов”, а собак для поднятия среднего уровня породы, для уравнения, закрепления и совершенствования хороших качеств, сглаживания или полного уничтожения недостатков. Поскольку они не допускают собаку к заводским целям, совсем нет необходимости применять каждую собаку для разведения, но только признанных годными для этой цели. Посему разводить надо только с отборными производителями.

5. Собаки, происходящие из массового развода питомников и городских заводов - не годны в качестве заводских экземпляров. Суку - основу твоего будущего рассадника - выбери из крепкого, здорового, хорошо работающего и уже обученного рода и подбирай к ней для вязки соответственного же кобеля. Выставочные чемпионы и победители не всегда являются лучшими и надежными производителями, в особенности суки. Отбор дает большую гарантию.

6. При составлении заводской пары надо иметь в виду крови, общее состояние здоровья, экстерьер, характер, выучку, т.е. дрессировку и приспособленность к работе, при этом кобель вовсе не должен быть также твоей собственностью. Слабонервные и трусливые собаки не пригодны для развода, а также и перенесшие с последствиями тяжелые заболевания (чуму, рахит), так как болезненные задатки наследуются. Здоровые, хорошо содержащиеся собаки имеют хорошие здоровые челюсти, хорошо прилегающую шерсть, ясные чистые глаза и живой, жизнерадостный характер и нрав.

7. Разводи только кровных собак с хорошими кровями, но не слишком увлекайся инбридингом. Вполне достаточно, если производители будут иметь сородичей в четвертом или пятом поколении. Более тесную родственную связь предоставь искушенному заводчику, который может судить - ждать ли от такого родства укрепления желательных качеств обоих производителей или же, наоборот, недостатков, скрытых в кровях и неявно выраженных у этих производителей. Если ты сам еще недостаточно осведомлен и не уверен в выборе кровей и производителя, обратись к своему руководителю разведения.

8. Обрати внимание на то, ярко ли выражены половые особенности твоих производителей: сукообразные кобели или кобелеподобные суки не пригодны для развода. И в росте, и в костяке оба производителя должны подходить друг другу. Отклоняющиеся от средних размеров экземпляры (стандарт - 60-65 см для кобеля и 55-60 см для суки) - неподходящие производители. Не веди разведение со слишком старыми и слишком молодыми собаками. Кобели пригодны для заводских целей только по достижении полных двух лет, к этому сроку они совершенно развились. Суку же можно использовать всего несколькими месяцами раньше. У кобелей к окончанию восьмого года, а у сук немного раньше в большинстве случаев способность к размножению снижается. Прежде всего не гонись за чемпионом только потому, что он набрал призов. Чемпион был лучшим только на данной выставке, но это еще далеко не означает, что он лучший и для разведения, и еще больший вопрос - подходящий ли он партнер для данной суки.

9. Для своей суки заблаговременно присмотри и подбери подходящего кобеля, но не тогда, когда течка уже началась. Запроси также заблаговременно владельца кобеля о его согласии предоставить его для вязки. Обусловь заранее письменно, соблюдай в точности выработанные условия и рассчитайся честно: разводить - не значит быть нечистоплотным.

10. Следи тщательно за наступлением течки и за самой сукой, оберегай ее во все время течки, как до, так и после вязки от покрытия другим кобелем. Старая арабская пословица гласит: “Оберегать и следить за охочей сукой в тысячу раз труднее, чем за целым мешком блох”. Случайные, нежелательные, ошибочные вязки у охочей суки всегда возможны. Если уж случилась такая беда, так уж ничто не поможет, но вязка не оставит вреда для дальнейших пометов. Во-первых, не вздумай скрывать такого несчастного случая. Наше разведение базируется на полном взаимопонимании и доверии, а посему старайся, чтобы доверие к тебе не поколебалось. Если твоя кровная сука была покрыта кобелем другой породы, то ее помет должен считаться нечистопородным. Тщательно веди книгу своего питомника, в которую аккуратно заноси все происшествия в нем. Впоследствии ты из нее почерпнешь немало полезного для себя.

11. Не затягивай надолго вязки в надежде на большее количество кобелей в помете - это предрассудок, результатом чего обыкновенно бывают более слабые щенки, к тому же и восприятие семени может уже миновать. Кроме того, нам ведь нужны и хорошие сучки. Покрывай свою суку только в том случае, если она безусловно здорова и в твоем питомнике нет ни чумы, ни других заразных заболеваний. Независимо ото всего удостоверься, нет ли у твоей суки заболеваний влагалища, для чего пригласи ветеринарного специалиста. Однократного покрытия вполне достаточно.

12. Слабую и болезненную суку никогда не покрывай - отдерживай ее. Сильную и крепко сложенную здоровую суку можно вязать в каждую течку, то есть дважды в год, но тогда ее необходимо сугубо беречь во время щенности. Отдержанные суки склонны к ожирению, а ожиревшие собаки для завода непригодны, так как сплошь и рядом холостят при покрытии.

13. Беременность суки бывает заметна только на пятой неделе, а посему наблюдай за ней, давай ей вполне достаточно движении, однако не переутомляй ее, не позволяй ей никаких резких движений и прыжков, гоняться по-сумасшедшему и т.д. Корми ее хорошо и сытно. Мясо, овсянку крутую, а не жидкую давай вволю, постепенно приучай к большим порциям молочных продуктов, не забывай добавлять минеральные подкормки с кальцием и фосфором, но не перекармливай. Распредели ее суточную порцию на 3-4 части, во избежание обременения желудка и отягчения спины, которая и без того отягощена заложенным приплодом. Перед покрытием дай глистогонное средство по совету специалиста, а не “домашнее”. Не упускай из виду уход за шерстью. К моменту щенения сука должна быть совершенно чиста от насекомых - паразитов. Как правило, сука щенится на 62-й день.

14. Для щенения лучше всего приспособь ящик с подстилкой, поставь его в сухом месте без сквозняков. Закаленная сука свободно щенится в благоустроенной уличной будке даже зимой. Вырастить закаленный помет куда лучше, чем слабеньких, хиленьких никудышников. Приучи суку заранее к ее ложу для щенения.

15. Не мешай суке во время щенения, лучше всего предоставь ее самой себе, в большинстве случаев все обходится благополучно. В крайнем случае пригласи ветеринара. Безоговорочно удали всех посторонних, всех других животных. Спустя несколько часов после щенения, или на следующее утро родившую суку необходимо вывести во двор, чтобы она оправилась, сам же в это время осмотри помет. Слабых или неудачных щенков необходимо сразу же уничтожить, равно как и лишних. Здоровой, крепкой суке, щенящейся раз в год, не следует оставлять более пяти - шести щенков, суке же, которую кроют каждую течку - не более четырех - пяти щенков, первородящим же всего лучше оставить два - три щенка. Если нет под рукой кормилицы, остальных щенков нужно выбраковать и уничтожить, но так, чтобы сука этого не заметила. Кормилицу необходимо приготовить и приспособить заблаговременно, чтобы дать ей возможность свыкнуться с новой обстановкой. Необходимо, чтобы она ощенилась приблизительно в одно время с твоей сукой, но первое молоко щенки должны получить у своей матери. Бывает, что вскормленные кормилицей щенки выходят неудачными, правда такие случаи редки, но не говоря уж о выкормленных искусственно, которые почти всегда неудачные. А посему, ни при каких условиях не старайся вскармливать помет искусственно, если у тебя нет подходящей кормилицы. Безусловно, у тебя и твоей семьи нет столько свободного времени, сколько надо затратить на искусственное вскармливание щенков. В лучшем случае щенки выйдут слабыми, хилыми, легко подверженными всяческим заболеваниям. Очень легко подвергается заболеваниям и большой помет, оставленный матери, так как даже сильная и здоровая сука не в состоянии будет как следует его вскармливать. Покажи помет специалисту и спроси у него нужных советов.

16. В период вскармливания сукой щенков корми ее сколько влезет: мясо, овсянка, овсяные супы, цельное молоко - все это с добавлением минеральных подкормок. Никогда не делай резких перемен в питании, ежедневно осматривай вымя суки и следи за ее желудком. Пока сука вскармливает, она сама заботится о чистоте своего гнезда, но потом эту обязанность должен взять на себя заводчик. Чистота как самого гнезда, так и суки и щенков необходима во избежание появления паразитов. Если же они заведутся - беда: щенки слабеют и отстают в росте и развитии и становятся легко восприимчивыми ко всякого рода болезням. Кроме того чистота необходима для ограждения щенков от глистов: следи, чтобы сука не оправлялась в помещении, где находятся щенки. Вскоре после рождения необходимо срезать ножницами прибылые пальцы на задних лапах щенков, если таковые имеются.

17. Если молочность суки начинает спадать, можно начать прикармливать щенков сырым мясом с конца третьей недели, а лучше выждать с этим до пятой недели. Кроме мяса в дальнейшем прикармливай жидким овсяным супом или мясным бульоном. Пока сука сама вскармливает, никакого другого молока щенкам не давай. К концу шестой недели щенков нужно отсадить и кормить их 5-6 раз в день, а суку пускать к ним только на ночь, а затем и вовсе не пускать. Увеличивай постепенно порции мяса, приучай к коровьему или козьему молоку и все время добавляй минеральную подкормку. Выращенные так щенки, приученные к самостоятельности, к концу седьмой недели будут очень крепкими, а к концу восьмой недели их уже можно раздавать. В течение последних дней перед полной отсадкой щенков от суки, ее нужно кормить как можно меньше, обмывать соски уксусной водой и предоставлять ей как можно больше движений на воздухе.

18. Если при таком уходе весь помет или единичный экземпляр слабо развивается (необходимо регулярно взвешивать всех щенков), шерсть не гладкая или щенок вялый, много скулит, усталый - позови ветеринарного врача. Возможно, щенков мучают глисты; если же помет развивается сильным, надо с глистогонными средствами повременить и дать щенкам подрасти. Не применяй никаких своих средств, правильное лечение может произвести только врач. Когда щенки начнут самостоятельно выкарабкиваться из гнезда, предоставляй им эту возможность полностью - воздух, свет, солнце, игры и движение им очень полезны, для них это - все. Позаботься об утрамбованном и сухом грунте для беготни, чтобы они свободно резвились. Для отдыха отведи место не на самом солнцепеке, приучай их к регулярности в еде, к чистоплотности, после принятия щенками пищи выноси их на травку для опрастания. Во всяком случае, своим обращением со щенками, доверием к ним вызови их любовь и доверие к себе, этим ты заложишь фундамент полезной, нужной тебе немецкой овчарки.

Макс фон Штефаниц

 Отправлено: 12.12.08 13:08. Заголовок: ПОПРАВКА НА ВЕТЕР!!!..

ПОПРАВКА НА ВЕТЕР!!!!!!
Последние две статьи про МаЛинУев, но есть вещи, ценные и доя заводчиков немецких овчарок!

 Отправлено: 22.12.08 17:00. Заголовок: Статьи Уинклера

Только НОС на самом деле ЗНАЕТ (взгляд на следовую).

Часть 1.

Книги, видео, статьи и семинары по следовой имеют одну общую черту. Они написаны, выпущены или проводятся людьми. Этот фактор также представляет наибольший изьян в следовой: человеческий взгляд на предмет. Как люди, мы, я полагаю, вынуждены примириться с нашей ролью в следовой. Мы в большей степени зрители этого магического действа под названием следовая. То, на что способен собачий нос, часто описывалось и документировалось. Что является пределом возможностей собачьего носа, мы до сих пор не знаем. Очень трудно примириться со своей ролью в данном случае. Мы - тренеры, и мы любим играть активную роль в тренировке наших собак. Мы хотим показывать им, направлять их, помогать им, уговаривать их или силой заставлять сделать что-то. Но в данном случае - что это? Честно, я должен признаться, я действительно не знаю. Я не думаю, что кто-то из людей знает. Собачий нос - это чудо, и то, что собаки могут им делать - не менее чудесно. И как и любым другим чудом, мы восхищаемся им и удивляемся ему, но понимание его выходит за пределы наших возможностей. Всё это делает следовую и всё работу с запахами довольно отличной от любой другой рабочей дисциплины. Во время работы с запахами тренеру приходится до некоторой степени поменяться ролями с собакой. В то время как в послушании и защитном тренинге всегда человек играет роль лидера, в работе с запахами мы вынуждены позволить собаке руководить процессом. В конце концов, именно у него - нос, который ЗНАЕТ.

Те из вас, кто читал мои статьи раньше, знают, что я люблю проводить определённые параллели между естественным и инстинктивным поведением собаки и тем, чего мы пытаемся достичь в ходе тренинга. Мой подход к следовой следует тому же подходу. Однако, здесь я говорю о спортивной следовой. Следовой в Шутцхунд, если быть точным, или, после изменения названия, следовой в VPG.

Прохождение по следу является естественным поведением для собаки. Однако, естественное прохождение по следу имеет один простой элемент, который мы не найдём в спортивной следовой, и это - запах существа, оставившего след. Это тот запах, за которым следует собака, и это всегда один и тот же запах. Следует ли собака за другой собакой, или за кошкой, или за оленем, или за любым другим живым существом, которое может там пробегать. Запах остаётся постоянным - это запах того животного, за которым следует собака.

Что именно отличает естественое прохождение по следу от спортивного? В спортивной следовой мы просим собаку следовать за биологически бессмысленным запахом. Я знаю, что получу критику в свой адрес за это утверждение, но я буду его придерживаться. Konrad Most проводил эксперименты в начале прошлого века и документировал тот факт, что фактически собака следует по запаху потревоженной окружающей среды более умело и точно, чем по любому другому человеческому запаху, оставленному прокладчиком следа. Знаменитый эксперимент "Следовое колесо", который он задокументировал в 1917 году доказал это положение очень чётко. Не важно, что представляет собой поверхность. То воздействие, которое оказал на неё прокладчик следа, составляет наиболее значимую, с точки зрения запаха, составляющую для собаки. Запахи, оставленные прокладчиком следа непосредственно на следу и около него, добавляют индивидуальности следу, который опытная ищейка сможет распознать. Но с целью обучения основам мы должны оставить эту часть на заднем плане и сосредоточиться на той части следа, которая составляет большую часть запаха и к тому же привязана к существующей поверхности. Это запах, созданный повреждением, причинённым поверхности.

Сейчас позвольте мне вернуться к моей мысли, высказанной выше. Собака может нюхать потревоженную поверхность из любопытства, но этот запах не имеет для собаки биологического значения. Поэтому я говорю, что в спортивной следовой мы просим собаку следовать за бессмысленным запахом.

Приоритеты запахов.

Первое, чему мы должны учить на тренировках по следовой, это ассоциации запахов. Связать что-то имеющее значение для собаки с чем-то до этого момента не имеющим для неё значения. Есть несколько мотиваций, побуждающих собаку преследовать запах в природе. Одна основана на социальных желаниях и её цель - найти общение. Цель другой - найти пару. Цель ещё одной - разыскать пищу. Для целей тренинга наиболее полезной мотивацией является связанная с добыванием пищи, другими словами - пищевая мотивация. Мы используем желание собаки поесть, чтобы создать ассоциацию с запахом потревоженной земли. На этой стадии ассоциация - еда.

Вот методика, с которой я уже добился успеха. Я вытаптываю квадрат со стороной длиной в полтора корпуса собаки. Таким образом размеры собаки определяют размеры квадрата. Вытаптываю этот квадрат полностью, чтобы каждый дюйм земли был повреждён.

Лично я предпочитаю траву на начальной стадии. Я чувствую, что потоптанная трава составляет намного более ощутимый запах для собаки, и к тому же в этом случае менее вероятно, что собака увидит поверхность, чем если бы она шла по грунту. Однако это лишь моё предпочтение. Если проще найти грунт, начало работы на грунте конечно же не нанесёт непоправимый ущерб.

Внутри этого вытоптанного квадрата я раскидываю пригоршню корма, внимательно следя, чтобы пища не попала за пределы этого квадрата. На данной стадии вопрос о приоритете запахов становится очень важным. Что это значит? Для собаки на этом вытоптанном участке будет два чётких запаха. Один имеет значение - это пища. Другой не имеет значения - это запах следов, раздавленной травы и насекомых, почвы и т.д. - всего, из чего может состоять земля. С целью создания собакой ассоциации, которая в будущем станет нужной и полезной для нас, бессмысленный для собаки запах должен быть приоритетным, а запах лакомства - вторичным.

Как мы этого достигаем? Довольно просто: мы наступаем ногой на поверхность, на которой собираемся прокладывать след, а затем бросаем один кусочек лакомства в полученный отпечаток. Затем встаём на четвереньки и закрываем глаза на расстоянии 30 см над отпечатком. Что вы унюхаете в первую очередь, то и будет являться первичным запахом.

Собачий нос намного лучше нашего, но наш достаточно хорош, чтобы определить, что имеет более сильный запах. Если мы почувствовали запах лакомства раньше, чем запах повреждённой почвы, тогда это лакомство не сыграет свою роль в процессе создания ассоциации. Сосиски или сыр не годятся для этих целей. Они пахнут слишком сильно.

Я предпочитаю использовать просто сухой собачий корм. Одни разновидности пахнут сильнее других, но проделайте тот небольшой тест, и вы увидите, подходит данный корм или нет. Сухой корм удобен и в других отношениях. Он всегда доступен, его легко взять с собой, нет необходимости нарезать, не большая проблема, если немного его пропадёт зря в случае, если у собаки плохой день. И давайте не будем забывать, что он не позеленеет и не станет склизким в вашем кармане, если вы забудете его в куртке.

Для собак, разборчивых в еде, нам, возможно, потребуется быть более изобретательными. Я использую засохшую при низкой температуре печень, она работает хорошо и для человеческого носа почти не пахнет. Сушёное лёгкое - говяжье или ягнёнка - работает также хорошо. Сушёное говяжье сердце - нормально, но пахнет сильнее печени, так что убедитесь, что приоритеты запахов соблюдены. Иногда припасённая дома вторая разновидность сухого корма, используемая для следовой с тем лишь, чтобы внести некоторое разнообразие, уже может очень помочь.

Позвольте ещё кое-что отметить здесь.Собака, возможно, не будет сходить с ума по сухому корму, но до тех пор, пока он нравится ей достаточно для того, чтобы она искала его в квадрате, собака обучается тому, чему мы хотели её обучить - что запах, не имеющий для неё значения, всё-таки какое-то значение имеет. Эта ассоциация является ключевой. Поменяй мы местами приоритеты запахов, и собака может никогда не начать воспринимать запах проложенного следа (который стал бы в этом случае вторичным) как действительно имеющий значение, и всегда будет искать запах, ставший в этом случае первичным. Даже если собака использует вторичный запах (проложенный след) как направляющий, запах этот в этом случае имеет для собаки второстепенное значение.

Итак, определившись с едой, эту еду я разбросаю в упомянутом квадрате. Пусть полежит несколько минут, затем возьмите собаку и приведите её к квадрату. Дайте собаке команду искать ("such" или какую-то другую) и, если есть необходимость, покажите на один из кусочков еды в квадрате. Затем позвольте собаке делать свою работу. Периодически напоминайте ей командой искать, так что она будет одновременно учить команду, но работу выполнять собака будет, в общем-то, в значительной степени сама.

У меня есть правило трёх отказов для собак, особенно молодых новичков. Им даётся три шанса поработать в квадрате. Если они бредут и выходят из него, я указываю на квадрат, может даже на кусочек еды, и снова показываю, что нужно делать. Если они всё-таки покидают квадрат трижды - с ними работа закончена. Никакой игры, никакой прогулки - ничего, что подкрепило бы то нежелательное поведение в какой бы то ни было форме. После третьего выхода из квадрата собака сажается в бокс, и на этом всё.

Если собака работает хорошо и показывает, что предпочитает оставаться внутри квадрата, мы вытаскиваем её оттуда и она получает то, что мы для неё запланировали. Игра с мячом, или прогулка, или что-нибудь ещё. Может, мне стоит упомянуть здесь базовое правило большого пальца относительно того, когда молодую собаку или новичка следует вытаскивать из квадрата. Ясно, как я уже сказал выше, что собака должна продемонстрировать поведение, показывающее, что она предпочитает оставаться в квадрате. Я думаю, мне следует немного точнее объяснить, как это выглядит. Собака будет нюхать (и чтобы это было слышно) вокруг, в квадрате, и подбирать кусочки еды, которые будет находить. Некоторые собаки проделывают всё это довольно шумно и похожи на ищущих трюфели свиней. Когда собака будет приближаться к краю квадрата, она заметит, что за пределами квадрата всё пахнет иначе. Она понюхает там и остановится; может, понюхает ещё раз, затем намеренно повернёт голову внутрь квадрата и понюхает здесь. Звуки, которые она издавала во время работы в квадрате, возобновятся, и она наткнётся на кусочек еды и съест его. Этот маленький сценарий содержит всё, что нам следует усвоить. Собака работает по запаху, собака сравнивает запахи, затем возвращается к тому запаху, за которым следует подкрепление (еда).

В сущности, для начала этого достаточно, чтобы на этом и остановиться. Конечно, чем лучше у собаки получается, тем дольше мы просим её работать. Но в начале совершенно нормально увести собаку после одного такого урока.

Для краткости, я не буду вдаваться во множество деталей, как манипулировать пищевым драйвом с собаками разных возрастов, чтобы помочь мотивации и исполнительности. Большинство справляются хорошо в этих пределах. Но читатели могут обращаться ко мне с конкретными вопросами.

Добросовестная проработка.

По мере того, как собака учится ассоциировать запах потревоженной земли с нахождением вкусностей, мы будем видеть реакцию со стороны собаки каждый раз, когда она будет подходить к краю. Собака будет нюхать потревоженную и непотревоженную землю по обе стороны границы квадрата, сравнивая их. Решение остаться внутри потревоженной зоны, из-за того, что там уже был достигнут успех в прошлом, является доказательством начала установления правильной ассоциации запахов. Слишком часто люди очень спешат выйти из квадрата. "Я хочу, чтобы моя собака училась идти по следу" - вот что я слышу. Я хочу, чтобы люди поняли, что собака учится идти по след, когда она работает в квадрате. Щенки очень часто прорабатывают квадрат очень инстинктивно и прилежно, и люди спешат поставить их на след. Я не сторонник этого подхода. Щенками управляют их желудки, и в этом случае под воздействием пищевой мотивации щенки выполняют это упражнение прекрасно. Это никоим образом не является признаком того, что собака научилась идти по следу. По мере того, как щенки становятся старше, они становятся любопытными по отношению к окружающему миру, и исследование его становится частью их развлечения. Их объём внимания варьируется, и для них начинают приобретать значение другие вещи помимо еды. Эти неотъемлемые составляющие периода взросления привнесут проблемы в следовую работу, поскольку собака больше не находится под влиянием только одной мотивации.

Тогда когда же подходящее время взять собаку из квадрата и поставить её на след? Ну, что бы я хотел увидеть, так это определённый уровень настойчивости при проработке квадрата, а не только ассосиация запахов. Настойчивость не может проявляться в очень юном щенке. Неотвлечение на другие вещи не является настойчивостью. Знать о других внешних факторах и продолжать оставаться сосредоточенным на запахе внутри квадрата - вот что должно наблюдаться. Это выглядит почти как если бы собака находилась внутри стеклянного бокса с невидимыми стенами. Но стен нет, лишь границы запаха потревоженной поверхности.

Есть и другие причины, почему полезно поработать в квадрате дольше, чем всего лишь несколько занятий. Это позволяет нам изучить наших собак. Мы можем видеть, когда они сравнивают повреждённую и неповреждённую почву. Мы можем видеть, когда они просто бродят вокруг, но на самом деле не ищут и даже не нюхают. Мы можем видеть, когда они замечают что-нибудь ещё интересное. Мы можем видеть, когда они прекращают работу, и мы говорим им продолжать. Это лишь несколько причин. Всё то поведение имеет характерные ключи языка тела. Мы должны знать, что каждый из них означает и как выглядит. Потому что придёт время, когда нам придётся распознавать эти ключи с расстояния 33 футов (=10 м) позади собаки в конце поводка на испытаниях.

Поработайте в квадрате достаточно долго, чтобы получить возможность скомандовать собаке "Pfui! Назад к работе!" Подождите, пока увидите, что собака активно работает с запахом в квадрате. Потому что квадрат есть ничто иное как проложенный след, никуда не идущий. А след представляет собой ничто иное как квадрат, только очень сильно вытянутый. Настойчивость в работе с запахом - это ключ к хорошей следовой впоследствии.

Позвольте добавить здесь кое-что. Следовая означает работу с запахом, идентификацию его и необходимость оставаться с ним. Да, со временем и следование за ним, но первое и самое главное - это держаться за него, "прилипнуть" к запаху, имеющему значение. По моему мнению, слишком много щенков усваивают, что следовая означает движение куда-то. Но это не то, чему должна научиться собака.

Следовая - это использование носа, а не ног. Здесь мы обучаем не забавно выглядящему "Voraus". Мы учим собаку использовать её нос с определённой целью и в размеренной манере. Собаки, которые усвоили, что надо начинать идти как только они слышат команду "such", имеют проблему, потому что подавляющая часть мозга должна быть сосредоточена на поставленной задаче, и эта задача - проработка запаха. Убедитесь, что собака усвоила этот урок, прежде чем она усвоит что-нибудь ещё относительно следовой.

Позвольте носу быть вожаком.

Итак, вы можете спросить, когда же всё-таки пора ставить собаку на след. Как я сказал выше, когда можно наблюдать определённую степень настойчивости. Собака работает прилежно, старательно, без пауз, без помощи и постоянного напоминания. Собака прорабатывает грани квадрата внимательно и с ясным пониманием того, с какой стороны важная сторона. Собака работает без пауз 3 минуты и более. Собака, которая, если видит или слышит или даже чувствует носом что-либо отвлекающее и получает команду продолжать, выполняет её без необходимости показа ей, где следует нюхать и что следует делать. Такую собаку можно познакомить с работой по проложенному следу.

Итак, как мы это делаем? Я всегда делаю квадрат. Это приводит собаку в нужное умонастроение, освежает ассоциацию и даёт тот уровень добросовестности, которого мы ждём. Это также даёт мне возможность оценить собаку. Собаке, у которой плохой день по какой-либо причине, не следует предлагать новую сложную задачу. Если собака не работает оптимально в квадрате, оставьте всё как есть и не переходите к новому этапу. Переходите к проложенному следу только в том случае, если собака показала стабильную, лучшую свою работу в квадрате.

След, подготовленный в то же время, что и квадрат, прокладывается таким образом. Вытоптанный треугольник, каждая сторона которого составляет около 2 - 2,5 футов (61 - 76 см), вытоптанный как и квадрат, еда рассыпана в нём, как и в квадрате. У одной из вершин треугольника мы делаем наш первый отпечаток. Он должен быть на расстоянии около 2 дюймов (= 5 см) от вершины треугольника. Следующий шаг следует сделать в 1-2 дюймах (= 2,5 - 5 см) впереди и 1-2 дюймах (= 2,5 - 5 см) в стороне от первого шага. Не делайте пропуски слишком далеко друг от друга. И не делайте пропуски слишком широкими. В каждый отпечаток положите одну гранулу корма (не пригоршню). Проложите около 20 шагов. Собака помещается в квадрат, и работа с ней начинается там. Если она работает с хорошей концентрацией и взялась за дело хорошо, приблизительно через минуту возьмите её за ошейники и как бы оттяните её в треугольник. Не делайте ничего, что значительно нарушит её образ мыслей, и не влияйте на неё слишком резко, чтобы её драйв оставался активным. Если уж на то пошло, скорее всего её драйв можно поднять, оттащив от того, что она хочет.

Доставьте собаку в треугольник и дайте ей команду искать. Дайте ей приступить к работе. Она проработает треугольник, как прорабатывала квадрат. Но как и в квадрате, она произведёт сравнения вдоль граней. В треугольнике грани неминуемо приведут её к первому шагу за пределами треугольника, который также имеет запах потревоженной земли и пищу в нём. Это должно толкнуть собаку к следованию от шага к шагу. Размер пропусков важен, поскольку они должны быть такими, чтобы держать собаку в этой естественной манере пронюхивания земли и давать ей возможность находить следующий шаг без слишком большого перерыва в запахе.

В начале это вполне обычное дело, если собака вдруг повернётся и посмотрит, как будто она не знает, куда идти, в то время как направление следа можно распознать. Это не является большой проблемой - собаки легко через это проходят.

Вещи, которые важны.

--- Не показывайте собаке первый шаг. Если она прорабатывает треугольник, как раньше прорабатывала квадрат, у неё всё в порядке.
--- Варьируйте дистанцию до первого шага при прокладывании некоторых последующих трасс, может даже начиная некоторые непосредственно от вершины треугольника. Собаку во время работы должен вести её нос, больше ничего. Её нос должен вывести её из треугольника, и он выведет. Поверьте мне. Если нет - может, собака не совсем готова следовать за запахом где бы то ни было вообще. Задержитесь на квадратах ещё немного и попробуйте перейти к следу снова через пару недель.
--- Также убедитесь, что вы всегда приближаетесь к треугольнику с различных сторон по отношению у следу. Привод собаки в треугольник по прямой относительно следа даст ей ключ, которого не даёт ей её нос.
--- Всегда убеждайтесь в том, что собаке приходится использовать свой нос, чтобы найти проложенный след и следовать по нему.

Я люблю положить небольшую пригоршню корма в последний отпечаток, чтобы обозначить для собаки конец следа. Я не делаю из этого слишком большой джек-пот, потому что я не хочу, чтобы собака торопилась к нему. Я хочу, чтобы она работала на следу. Небольшой пригоршни действительно достаточно, чтобы закончить работу по проложенному следу. Теперь я медленно удлиняю след, сохраняя тот же порядок. Чем лучше собака обнаруживает след и чем точнее она на него выходит и прорабатывает его от отпечатка к отпечатку, тем менее важен становится треугольник. Я уменьшаю его, пока от него не остаётся квадратик размером шаг на шаг перед началом основного следа. Однако отдельный квадрат остаётся как средство для настроя собаки и проверки её отношения к работе на каждом отдельном занятии. Совет остаётся тем же. Если собака не демонстрирует хорошую работу и настойчивость в квадрате, она скорее всего не пройдёт по следу хорошо.

Удлиняя след, мы в то же время начинаем постепенно оставлять некоторые отпечатки без еды. Это происходит рука об руку с улучшением навыка и удлинением следа. Мы не можем удлинять след, если уровень навыка не соответствует этой задаче, не можем мы и оставлять некоторые отпечатки без еды, если собака не показала, что может работать на этом уровне.

Концепция цветного пятна.

Когда собака научилась следовать за запахом потревоженной поверхности грунта и усвоила чёткую связь между достижением успеха и следованием за прежде не имевшим значения запахом, большая часть базы следовой работы заложена. Теперь предстоит удлинять след и наконец вводить углы. Однако прежде, чем мы можем к этому приступить, я хочу объяснить вам одну концепцию, которую я использую для того, чтобы помочь людям представить себе, что следовая представляет собой для собаки.

Я называю это своей концепцией цветного пятнышка. Позвольте внести ясность: всё это выдумано, и с той лишь целью, чтобы помочь людям получше понять положение вещей. Как все вы знаете (а если нет, то вам следует знать), собаки являются макросоматическими животными. Если объяснять кратко, это означает: с большой носовой полостью. Все животные, которые относятся к категории макросоматических, - это животные, использующие своё обоняние как чувство, которому они доверяют в большей степени, и посредством которого они в первую очередь воспринимают окружающий мир.

Как мы все знаем, для наших собак вещи не представляются тем, чем они являются на самом деле, пока собаки их не понюхают. Тогда мы должны понять, что наши собаки используют свои носы наподобие того, как мы используем свои глаза. Они буквально "видят" ими. Так давайте поговорим о том, что они "видят", когда идут по следу. Представьте себе, что вы могли бы видеть то, что собака чувствует носом. Что вы увидели бы, когда посмотрели бы на отдельный отпечаток? Здесь вступает концепция цветного пятна. Представьте на мгновение, что каждый отпечаток и те разрушения, которые он производит, создают картину, составленную из 20 различных цветных точек. Похоже на таблицы для определения дальтонизма, которые вам могут показать окулисты. Число 20, конечно, выбрано совершенно случайно и только поможет проиллюстрировать концепцию. Но представьте на мгновение, что каждый отпечаток содержит 20 точек. И каждый шаг содержит те же 20 точек. Вы сможете проследовать по этому видимому следу довольно легко. Даже если бы там вокруг были другие отпечатки, в которых были бы другие 20 точек, вы могли бы очень легко сравнить их и идентифицировать, какой отпечаток является частью следа, по которому вы следуете, а какой отличается. Мне представляется, что собака имеет этот ясный образ в её сознании, когда нюхает отпечаток.

Давайте представим немного подробнее, какие трудности могут иметь собаки на следу. Собаки, которые не сосредотачиваются хорошо и у которых несколько поверхностное отношение к этому дело в целом, могут не дать себе достаточно времени, чтобы распознать все 20 точек. Я работал с большим количеством собак, во время базовой подготовки которых использовалось очень пахучее лакомство. С виду эти собаки делают следовую очень хорошо, до тех пор, пока лакомство там, потому что для них лакомство представляет собой некую постоянную, которую они не найдут больше нигде. Но часто случается, что при смене приоритетов запахов, собака никогда не распознаёт все 20 цветных точек в "следовой запаховой картине". Поэтому, когда постоянный запах лакомства удаляют, собака работает на довольно непрочном и поверхностном представлении о том, как "выглядит" след - они могут иметь картину только из 5 точек. И это часто ведёт к проблемам, пока собаку не научат как следует идентифицировать и "видеть" след (другими словами - все 20 точек).

Ещё одна распространённая проблема с любой собакой - изменение местности. Даже длина травы и наличие смеси различных растений на поле создаст некоторые изменения в запаховой картине для собаки. Это может быть изменение одной или двух точек из 20, которые меняются в общей картине. Но для собаки здесь определённо есть разница. Собаки, которые работают, идентифицируя все 20 точек, остановятся при изменениях, а затем придерживаются картины, наиболее приближенной к оригиналу. Собаки, которые работают с намного меньшим количеством точек, потому что они не сосредотачиваются хорошо, или потому что они не тратят время на то, чтобы идентифицировать все 20 точек перед тем, как они начинают проходить след, столкнутся с проблемами, поскольку слишком большой процент следовой запаховой картины изменился для них, и изменившийся след вообще едва напоминает первоначальный. И само собой разумеется, что собака, которая "смотрит" на совершенно новую "картину", будет сбита с толку и не будет точно знать, что делать дальше. Углы являются такими изменениями запаховой картины, которые мы готовим для собаки. ...

Я часто слышу, что собака пробежит по тому же зигзагообразному пути, по которому пробежал кролик, поэтому углы ничего не значат для собаки, если мотивация достаточно высока. Неверно! Когда собака следует за кроликом, след всегда пахнет кроликом. До угла, на углу и после угла он всегда будет пахнуть для собаки кроликом, так что запаховая картина для собаки всегда одна и та же.

Но когда собака следует за запахом раздавленной растительности, запаховая картина будет меняться. Другое направление ветра ... Растения повёрнуты в разном направлени в зависимости от того, где солнце на небе, и различные части растения будут повреждены ступнёй. Есть различия, которые собака может заметить и заметит. И должна. Она должна понять, что тут есть изменение, и проработать это изменение с помощью тех навыков, которым мы её обучаем. Что мы должны понять, так это то, что некоторые из цветных точек изменятся для собаки на углу. Мы должны дать ей возможность осознать это изменение и принять решение следовать за немного изменившейся запаховой картиной и принять её как новый набор из 20 точек, с которым следует сравнивать вещи.

Собаки, работающие менее чем с 20 точками, будут иметь больше трудностей при проработке таких проблем как углы, потому что изменение в запаховой картине будет намного большим для их восприятия. Так что держите это в голове при нашем продвижении дальше. Собаки могут следовать за одной или несколькими точками так же, как они могут следовать за 20. Но чем яснее и аккуратнее картина того, как собака воспринимает след, по которому она должна идти, тем выше вероятность её успеха.


Углы.

По мере того, как мы удлиняем след, который прокладываем для собаки, мы будем неизбежно сталкиваться с изменениями в условиях - более сухой травой, более длинной травой, более короткой травой, больше клевера, меньше клевера, более редкая растительность, другой состав растений и т.д. Все эти изменения в покрытии помогают собаке приспособиться к изменениям на следе. Когда какое-либо изменение очень очевидно и видимо для нас, нам следует использовать это как возможность для обучения. Мой подход к этому: не класть пищу в тех случаях, когда изменения достаточно значительны для того, чтобы собака их распознала. Я кладу немного пищи по пути к месту изменения, затем никакой пищи, пока собака проходит через изменение, затем опять пища с увеличивающейся частотой после изменеия. Зачем? Я считаю, что собака должна распознать изменение, которое она прорабатывает, и её при этом не должны направлять пищевые пометки настолько, что она не заметит, что что-то изменилось. Изменения в запаховой картине неизбежны в следовой работе, и нам следует подготовить собау к этим изменениям, дав ей возможность узнать, что они случаются и что у неё есть навыки для их проработки. Углы являются одним из случаев таких изменений, которые мы намеренно подготавливаем для собаки. Как мы закладываем углы для обучения? Естественно. есть существуют различные способы. Я напишу о своём способе закладывания углов для большинства собак.

Я выкладываю мои углы "рельсами". Это зачит, что я перестаю ступать отдельными шагами, и скольжу ступнями без отрыва от земли вдоль угла и за углом. Я приближаюсь к углу 90 насколько это возможно, и вообще не закругляю угол сильно. Но я прокладываю неприрывную полоску немного более повреждённой почвы для собаки, чтобы направить её по линии поворота. Я не верю в двойное прокладывание угла, посколько я, прокладчик, образую при этом особенно сильную концентрацию запаха вокруг угла (перемещая тело туда сюда), которая только собьёт собаку с толку.

Итак, я протаптываю след. Оставляя пищу почти в каждом отпечатке до того момента, как до угла остаётся расстояние, равное приблизительно длине тела собаки. Затем я прекращаю класть еду. Я прокладываю "рельсы" на протяжении приблизительно трёх футов (115 см) до и затем снова после угла. Затем я снова продолжаю ступать и продолжу класть пищу в каждый отпечаток.

Ещё здесь надо отметить, что то место, где я заложу угол, зависит от длины пути, который собака уже проходит по прямым. То есть, если собака смогла проработать 80-100 шагов без каких-либо проблем, я заложил бы угол около отметки 50-60 шагов и затем проложу ещё 20 шагов после поворота.

Я хочу, чтобы собака хорошо работала на следу и уверенно вела поиск, когда доходит до угла. Я хочу, чтобы она распознавала угол. Она покажет некоторорое сомнение , когда будет проходить угол и выходить на следующий отрезок. Это совершенно нормально и это можно понять. Помимо концепции цветового пятна, которое может помочь нам понять, что запаховая картина изменилась для собаки, мы также должны осознать, что собака также использует разные черты местности, которые помогают ей ориентироваться. И когда она делает поворот, все ориентиры, включая и то, где относительно собаки находится проводник, изменятся. У собаки будет момент сомнения. Ей надо будет воспользоваться носом, чтобы продолжить продвигаться вперёд, и как раз в тот момент, когда она скажет "Это не то же самое, но близко", за её усилия её следует подкрепить положенной в нужном месте пищей. Она получит подтверждение, что она на правильном пути, и она продолжит с уверенностью.

Конечно, это надо повторить много раз и в обоих направлениях. Более сложный грунт расширит задачу. Опять, чем сложнее для собаки различать ясную и чёткую картину следа, тем сильнее действуют на неё изменения в этой картине. Отдавайте себе отчёт в том, чего вы требуете от собаки, когда прокладываете след. Это даст вам возможность быть более честным и понимающим проблемы, с которыми может столкнуться ваша собака.

Терпение, терпение, больше терпения.

Это завершает основную часть базового тренинга следовой. Трудность в этой дисциплине заключается в том, что мы только гадаем по поводу того, что видим. Когда собака сидит, я знаю, что она сидит. Но когда она идёт по следу, происходит много вещей, находящихся за пределами моего понимания того, что именно происходит в собачьем мозге в это время. И именно поэтому в этом разделе больше, чем в других, мы должны быть терпеливы.

Возвращение на шаг назад больше распространено и более необходимо здесь, чем в любом другом разделе. Не торопитесь, задержитесь на квадратах. Вернитесь к квадратам, если чувствуете, что пошли вперёд очень быстро. Не беритесь за углы, если ваша собака не показала, что готова. Если она озадачена и сбита с толку - воспринимайте это как сигнал о том, что вы на шаг вышли за пределы её возможностей, а не о том, что она игнорирует вас.

До этого момента продвижение в следовой полностью определяется нашим макросоматическим партнёром, потому что у нас нет ключа к пониманию того, как он делает то, что должен. Квадрат никогда не повредит вашей собаке. Он может не довести до конца то, что вы хотите, но он конечно никогда не навредит. И ничто из того, что я описал, не создаст никаких проблем для вас или вашей собаки.

Конечно, мы далеки от завершения. До этого момента вся работа была мотивирована желанием собаки выполнять эту работу. Мы пока не обязывали собаку сверх того, что сама она намеревалась делать, чтобы найти еду. Мы пока не вводили предметы. И мы не подошли пока к работе без еды на земле. Поэтому, как видите, ещё есть что делать. И мне есть ещё о чём писать. Спасибо за ваше время, до части 2.

Есть вопросы? Пишите Армину.

 Отправлено: 22.12.08 17:01. Заголовок: о НОС на самом деле ..

о НОС на самом деле ЗНАЕТ.
Часть 2


Первая часть этой статьи была обсуждением базовых понятий следовой и обучения следовой. Я хотел бы сфокусировать часть 2 на наиболее значительной части следовой в Шутцхунде (или VPG) - предметах. Полагаю, что это также относится к основам. В конце концов, описание задания в правилах испытаний называет следовую в Шутцхунде "поиском потерянных предметов". Так что нам лучше удостовериться, что наша собака хорошо разобралась, как работать с ними.

Принимая во внимание то, насколько разные я получаю от людей ответы относительно того, что же должны означать предметы, я думаю, я просто предложу вам мою версию, и затем продолжу. Понимание предмета на следу, которое я буду обсуждать в этой статье, связано с собаками, которые обозначают предметы укладкой.

Первый принцип: сам по себе предмет не имеет значения для собаки. Значение должен иметь тот запах человеческого контакта, который остался на куске какого-либо материала. Следовая - это, как я говорил ранее, работа носа. Это значит, что собака работает с запахом. Было бы невозможно научить собаку распознавать по запаху все материалы, с которыми она могла бы столкнуться. Запах от человеческого контакта - это та постоянная, которая всегда будет там, и поэтому он должен стать основой нашего обучения. Я намеренно говорю человеческий запах, а не запах прокладчика следа. Существуют очень одарённые собаки, способные запоминать запах одного человека и сравнивать его с запахами других людей. Большинство собак на это не способно, однако они распознают предметы, с которыми недавно контактировал человек. Для задач шутцхунда и поиска вещдоков в полиции этого достаточно.

Второй принцип: запах человека на предмете является обонятельной командой лечь. Прочтите это пару раз, это звучит просто, но попробуйте действительно понять, что я пытаюсь сказать. Запах человека на предмете, который собака находит на следу, является командой platz для собаки. Которая в этом контексте заменяет голосовую команду.

Я знаю, это звучит немного странно. Хотя подумайте на секунду о командах рукой. Мы можем заставить собаку выполнять команду послушания, поданную голосом, подавая ей в то же время сигнал рукой до тех пор, пока сигнал рукой не заменит голосовую команду. Так что если восприятие команды на слух может быть заменено другим восприятием - зрительным, почему оно не может быть заменено восприятием запаха?

Есть техника, которую я применяю для этого годами. Но два года назад на семинаре в Новой Зеландии я встретился с некоторыми инструкторами в школе собак-ищеек, и я сделал великое открытие. Их собаки обучаются своей работе уникальным способом, который в принципе идентичен тому, который я применял для поиска предметов. "Бригада биглей" департамента сельского хозяйства Новой Зеландии знаменита своей невероятной способностью находить и обозначать все виды контрабанды. От фруктов до яиц насекомых и всего, что можно вообразить себе в этом промежутке. Очень важная задача для островной нации, которая старается оставаться свободной от паразитов и вредителей..

Позвольте рассказать вам, что они делают, чтобы дать вам пищу для размышлений. Они начинают тренинг с цитрусовых. Так как бигль учится обозначать апельсин, садясь по команде за сосиски? Вы задумывались над этим? Собаку учат садиться, как и миллион других собак в курсе послушания, с использованием сосисок в качестве пищевого подкрепления. Затем вводится запах апельсина и этот запах заменяет звуковую команду. И высокомотивированные пищей бигли, которые отобраны для этой работы, не упустят возможности заработать сосиску.

Для меня это было идеальной иллюстрацией того, чему я пытаюсь научить собак при проработке предметов. Сам запах становится командой для собаки. Звучит просто - теперь, когда я разгадал, в чём дело.

Давайте ещё раз дадим определение предметам в следовой: предметы - это послушание, но командой является запах.

Теперь, когда мы знаем, чему мы хотим научить, давайте вникним в то, как мы собираемся это делать. Предметы не следует вводить до тех пор, пока послушание собаки не достигнет уровня "должна!". Что это значит? Многие занимаются послушанием щенка, как им и следует. Однако большая часть этотй дресировки проходит с подсказками. Для проработки предметов требуется надёжное Плац. И я не имею ввиду, что если вы держите перед собачьей мордой сосиску и говорите Плац, она ложится действительно быстро. Я имею ввиду, что собака ложится по команде, надёжно, даже если она в это время занималась чем-то другим. Я полагаю, что чтобы достичь такого уровня Плац, собаке требуется определённая степень коррекции. Способ коррекции может варьироваться от строгого голоса до физического воздействия ошейником для тренинга, но какая-то форма её необходима. То, как собака обучается команде послушания Плац, может быть очень различным. Я считаю, что это упражнение должно отлично выполняться в послушании, прежде чем оно будет введено в следовую. Щенки могут хорошо ходить по следу в молодом возрасте, и предметы могут быть следующим этапом. Но они не должны вводиться, пока послушание не достигнет этого уровня. Если собака пока не повинуется этой команде, данной голосом, мы не можем заменить её "запаховой" командой.

Поскольку в обучении чему-то новому могут быть неувязки и ошибки, нам следует вводить предметы отдельно от следа. Затем, когда собака начинает схватывать суть упражнения, мы переносим его на след. Нам нужно около дюжины предметов (я люблю использовать как минимум 4 или более различных материалов), дюжина размером с ноготь кусочков высушенной в духовке печени, о которой я упомянул в части первой, плоский ошейник, корретирующий ошейник и, если возможно, человек для подмоги.

Позвольте перескочить обратно к "Бригаде биглей" на минуту, чтобы объяснить технику тренинга. Как я говорил, собаки знают команду Сидеть, и затем вводится запах апельсина. Как? После того, как собачье любопытство возбуждено, собаки исследуют всё носом. Их инструктора кладут апельсин в картонную коробку, и перемещают её повсюду. Бигль ислледует коробку, интенсивно обнюхивая её. Собаки обнюхивают щели и открытые места коробки. После какого-то периода этого обнюхивания инструктора могут быть уверены, что собака запомнила запах апельсина. На этой стадии даётся команда Сидеть. Когда собака садится, её поощряют за выполнение этой команды кусочком пищи. Этот процесс повторяется несколько раз, и наступит момент, когда собака понюхает коробку, и если обнаружит запах апельсин внутри, сядет сама. Как будто она получила команду сидеть, поскольку её мозг её получил. Классический метод великолепен, не правда ли? Спасибо Вам, профессор Павлов!

Мы применим очень схожую концепцию в нашем тренинге с предметами. Мы берём наши предметы и мы должны быть уверены, что на них есть запах человека. Для этого мы плюём на них и трём их своими ладонями и пальцами и даже об руку выше запястья. Плевок помогает, потому что он уже пахнет человеком плюс он позволяет другим запахам с наших рук прилепиться получше и быть более обнаруживаемыми. Затем мы раскладываем все эти предметы по полю достаточно близко друг к другу, чтобы мы могли их найти, но в то же время достаточно далеко друг от друга, чтобы собаке пришлось пройти несколько шагов от одного до другого. Под каждый предмет мы кладём размером с ноготь кусочек печени. Я использую печень, поскольку хочу быть уверен, что собака уловит запах человеческого контакта на предмете задолго до того, как она почувствует запах печени (вот почему сосиски и сыр меньше подходят для этого).

Затем мы надеваем на собаку плоский ошейник, и помощник идёт к первому предмету. Проводник подводит собаку к предмету, сдерживая её за ошейник. Сдерживание помогает стимулировать собачье любопытство. Помощник указывает на предмет, даже постукивает по нему, добиваясь заинтересованности со стороны собаки. Проводник позволяет собаке потянуться к предмету и понюхать его. После нескольких сильных втягиваний воздуха собака, мы можем быть уверены, зафиксировала запах человека, нанесённый нами на предмет. В этот момент собака получает требовательную команду Плац. Здесь не скромничайте, произносите команду как вы делаете это в послушании, с жёсткостью в голосе. Собака ложится, помощник переворачивает предмет, и собака получает своё пищевое подкрепление за то, что легла, в том месте, где она эту команду выполнила - у предмета. Похвалите его "Хороший мальчик". И дальше, к следующему предмету. Порядок действий тот же.

Сдерживание, постукивание, нюхание, плац, подкрепление. Следите, чтобы сдерживание присутствовало в сценарии. Проводники иногда начинают немного торопиться и позволяют выйти из него слишком быстро. Удерживайте собаку немного и контролируйте ситуацию. Вы можете проделать всё тоже самое без помощника. Но придётся выполнять обе роли. Надо будет держать собаку на плоском ошейнике одной рукой, а потом вызывать её любопытство, постукивая по предмету другой. Это возможно, но это немного труднее. Строгий ошейник присутствует, но на тот случай, если собаке требуется напоминание о том, что такое Плац. Но, как я сказал, в этом не будет необходимости больше одного или двух раз. К тому времени, как вы подойдёте к концу этой партии предметов, вы увидите, что собака начинает резко опускаться, когда чувствует запах предмета. Конечно, здесь есть и другие подсказки для собаки, которые помогают - то, что помощник указывает на них, и то, что сами они видны. Поэтому я и сказал продолжать сдерживать собаку. Убедитесь, что собака вынуждена подождать и начинает нюхать предмет до того, как ляжет и получит вознаграждение. Нюхание совершенно необходимо.

Это отличное упражнение имеет и свои ограничения. Я редко повторяю его более 2-3 раз как полевое упражнение. Я не хочу, чтобы у собаки сформировались другие ассоциации, которые совсем не планируются. Вид предмета, например. Также убедитесь, что вы используете разные материалы с самого начала. Собаки приучаются ложиться, когда почуют запах кожи, так же легко, как они делают это, когда заучивают запах человеческого контакта. Мы должны быть уверены, что организовали всё так, чтобы был только один постоянно повторяющийся запах - запах человеческого контакта. Если вы сделаете это правильно с самого начала, вам не придётся использовать нетрадиционные предметы, как пластик, металл или что-нибудь ещё, с чем собака не сталкивалась ранее. Если предмет имеет запах человека на себе, это в контексте проработки следа это означает Плац.

После первого знакомства собаки с предметами мы должны принести их на след. При прохождении следа собака действительно работает носом , и мы проследим, чтобы работа с предметами также была работой с запахом. В зависимости от того, на какой стадии следовой работы находится собака, мы кладём предмет в конце лёгкого для собаки отрезка. То, что я описал в части 1, прекрасно работает для какого-то числа собак, но могут быть и такие, которые не овладевают нужным навыком достаточно быстро с использованием одного только этого отдельно взятого метода. Некоторые не будут обучаться значительно успешнее, пока не будут введены предметы. Так что собаки могут быть на разных уровнях подготовки в следовой. Один предмет, с кусочком печени под ним в конце того, что наша собака умеет проходить. Мы даём собаке пройти след как она это обычно делает, а когда она подойдёт к предмету, мы увидим реакцию. Это будет выглядеть как О - о, я только что слышала команду Плац? Вы видели это раньше - вы говорите собаке Плац, находясь на приличном расстоянии от неё, говорите не очень громко, она слышит это, но не совсем уверена, что вы имеете это в виду. И вы видите такое резкое опускание плеч вниз. Что-то очень похожее вы увидите на следу, когда собака наткнётся на предмет. Он подаёт сигнал о команде Плац, но просто не очень настойчиво. Дополните это голосовой командой Плац, чтобы усилить команду-замещение. Затем позвольте собаке получить свою награду. Некоторые собаки могут перевернуть предмет и вознаградить себя самостоятельно. Для тех, кто так не делает, вы перевернёте предмет сами и позволите собаке взять угощение под ним. Проделайте это несколько раз на нескольких проложенных треках и вы увидите, как собака резко опускается и вознаграждает себя.

Я слышу вопросы: А не станет ли это переворачивание проблемой позже? Стало бы, если бы всё осталось в таком виде. Но оно не останется. Причина, почему это важно, в следующем. Собака должна быть награждена, когда она ложится. и для этого нет способа лучше, чем иметь лакомство так близко к предмету. Однако приходится прикрывать пищу, и к тому же заглушать её запах, а то собака может не усвоить нужную нам связь. Когда мы впервые учим собаку ложиться при помощи еды, мы держим её в руке и даём собаке сразу, как только она ложится. Но вскоре мы от этого уходим и подкрепляем позже и по-разному. Всё это произойдёт и при проработке предметов. Я забегу вперёд и скажу, что по мере того, как умение собаки обозначать предметы будет улучшаться, а чёткость выполнения команды Плац будет повышаться, мы прекратим класть еду под предметы. Собака будет переворачивать их, но не будет ничего находить. Вознаграждение она будет получать от нас. Сначала в качестве вознаграждения будет по-прежнему использоваться пища, на более поздних стадиях - в виде похвалы и ласки. Собака перестанет переворачивать предмет, поскольку её ожидание найти пищу под предметом не будет подкрепляться. Я хотел объяснить здесь это, потому что не хотел, чтобы люди отвернулись от этого метода из-за проблем, которые по их мнению могут возникнуть.

Мы обучили собаку проработке и обозначению предметов. Но мы не закончили. Укладка при нахождении предметов - это первая часть серьёзных требований на следу. До этого всё, что она делала, основывалось только на её желаниях. Естественно, для собаки это некоторое потрясение. Если мы переходим от введения предмета в конце следа к закладке его в самом начале следа, мы конечно же создадим проблему. Здесь следует поговорить о важном моменте, и это - сдерживание (capping). Что это такое? Мы касались этого понятия в статье "Послушание в защитной части: более близкий взгляд на проблему". А более детальный анализ этого понятия является темой следующей статьи. Но я дам вам описание в общих чертах здесь.

Capping - это способность собаки выполнить требование её проводника, другими словами - быть управляемой, и одновременно с этим сдерживать, но сохранять свой драйв. Звучит намного проще, чем оно есть на самом деле, особенно если драйв собаки направлен на что-то, что не исходит непосредственно от проводника. Самыми трудными упражнениями в шутцхунде, где этого сдерживания (сapping) трудно добиваться, но где он имеет важное значение, это следовая, апортировка, высыл и по существу всё послушание в защитном разделе.

Я могу довольно легко заставить собаку выполнить команду Плац, если полностью перекрою её настойчивое стремление (драйв) двигаться вперёд. Что часто и происходит, когда собаку обучают некоторым из этих упражнений. Собака прекрасно прорабатывает след, работая в драйве. Водятся предметы. Бам! Драйв ушёл. Собаки ложатся перед предметами, но если они не обучились сдерживанию (сapping), их драйв захлопывается или понижается до такой степени, что они уже не смогут продолжить проработку следа с тем количеством драйва, который необходим для успеха. Это верно для всех упражнений, которые я упомянул выше, но я буду придерживаться темы следовой в этой статье.

Собака должна усвоить, что она может оставаться в драйве, будучи послушной. Автоматически собака не начинает это понимать. Часто, когда вводятся части упражнения, которые собаки должны выполнять беспрекословно, они не могут логически проследить, каким образом подчинение может привести их к успеху. Их драйв подсказывает им что-то другое. Поэтому они оказывают сопротивление. Оно прекращается, когда драйв понижен до такой степени, что он уже больше не толкает собаку к совершению действия, противоречащего тому, чего требует команда проводника. Это происходит, когда я командую своей собаке Плац, то же верно и для других проводников и их собак. Понимание того, что это происходит, важно.

Поделайте маленькие упражнения с собакой. Заставьте её лечь, положите её игрушку перед её лапами, пусть собака полежит так немного и "позакипает", так сказать. Затем скомандуйте отпуск и позвольте схватить игрушку. Смотрите, игрушку собака в этом случае получает не от вас, она прямо там, перед собакой. Она должна слушать и оставаться в драйве. В противном случае вы увидите, что собака схватила игрушку с недостаточно сильным желанием, или же она не сможет больше терпеть и оставаться в лежачем положении, глядя на игрушку. Работайте над этой ситуацией, пока не добьётесь и хорошей интенсивности, и надёжного Плац. Затем дайте собаке команду сидеть из лежачего положения. Большинство кинется к игрушке. Никакого наказания, пожалуйста. Собака ещё не постигла суть, и её мозг настолько сориентирован на игрушку, что она не различает чётко ваши слова. Терпение.

Заставьте собаку сесть прежде чем дадите ей её еду, попросите её полаять, затем скажите ей снова сидет тихо. Вознаградите, когда она выполнит ваши требования чётко. Не делайте задачу слишком сложной в начале. Это нелегко для собак. Попросите собаку лечь и перестать есть в то время, когда она ест свою еду. Когда она выполнит это, скажите ей вернуться к трапезе. Только, пожалуйста, не выматывайте собаке всю душу каждый раз, когда она есть. Всё хорошо в меру.

Пустите собаку поработать в квадрате, скомандуйте Плац, затем снова Зух. Оцените, как быстро и с какой интенсивностью собака возобновит работу в квадрате. Идея заключается в том, что команда послушания не должна купировать драйв. В начале это будет происходить, поскольку часто от нас требуется пустить в ход своё влияние на собаку, чтобы заставить её выполнить команду в тот момент, когда она находится в драйве. Но если мы показываем ей, что последующая команда не означает конец драйва, а только его приостановку, мы обучаем её сдерживанию.

Убедитесь, что вы проделываете это со своими собаками. Это позволит вам увидеть, умеет ли ваша собака сдерживаться (сapping) хотя бы немного, прежде чем вы добавите предметы не только в конец следа, но и в другие его места. И если у вас собака, которая работает в границах того, что я описал в части 1, тогда вы можете начинать размещать предметы на следу. В начале всё ещё с едой под ними. Вы увидите реакцию с желанием лечь, помогите собаке командой, чтобы она убедилась, что действительно должна лечь, подойдите, подкрепите и дайте собаке продолжить поиск с этого места. Собаки, которые не показали хороший результат с методом, построенным только на еде, который я описал в части 1, всё-таки могут научится обозначению предметов, научиться на простых треках (для таких собак это могут быть просто прямые, без углов). Вы можете даже обнаружить, по мере того, как они научатся сдерживаться лучше, что они "дособерут" пищевой драйв, который как-будто бы понизится при слишком длинном треке. Это позволит вам затем сделать треки подлинее.

Тренинг следовой ни в коей мере не заканчивается введением предметов. Нам всё ещё надо обсудить собак, которых приходится мотивировать чем-то другим, не едой. Мы добавили небольшую долю повиновения к следовой, введя предметы. Но есть ещё что-то, что нам следует сделать, чтобы собрать всё вместе, чтобы мы чувствовали, что у нас надёжная, обученная следовой работе собака. Я надеюсь, вы снова присоединитесь ко мне, когда я попытаюсь пролить немного света на эти аспекты работы.

Есть вопросы? Пишите Армину: armin@schutzhundvillage.com

 Отправлено: 22.12.08 17:02. Заголовок: ослушание в защитной..

ослушание в защитной части: более близкий взгляд на проблему.

Тренировочный день в клубе, тренировка фазы В подходит к концу. Время для хорошего дела - защиты. Как только тренеры и проводники настраиваются на защиту, послушание становится дальним воспоминанием. Послушание заканчивается с окончанием проработки фазы В. Или как?

Вот мои личные наблюдения на тренировочной площадке. Как только начинается тренинг защиты, послушанию уделяется не очень-то много внимания. О, не поймите меня неправильно - мы все его требуем. Чёрт, оно необходимо нам для получения наших титулов. Собака должна быть послушной в защитной фазе, мы все знаем это. Я говорю о чём-то несколько ином. Я говорю о том, сколько мысли вкладывается в послушание в защитном тренинге. Указывая пальцем не только на других тренеров, но и на себя тоже, вынужден сказать: "Не очень много." В течение многих лет я воспринимал послушание в защите как неизбежное бремя: я вынужден был делать это, хочешь не хочешь. Оглядываясь в прошлое, должен сказать, что это было не только плохим отношением, но и ошибкой в тренинге. Я хотел бы считать себя тренером, который учится на своих ошибках. В связи с вышесказанным, я хотел бы обсудить некоторые из соображений относительно послушания в защите, к которым я пришёл.

Как всегда, короткий комментарий относительно того, в какой стадии тренировки должна быть собака, чтобы к ней было применимо данное обсуждение. Я говорю о тех собаках, которые имеют уже прочный фундамент. Начальные элементы послушания должны были быть заложены ещё в базовом тренинге. Но даже если этот базовый тренинг не включал никакого послушания, собака должна уже кусаться уверенно и иметь сильную хватку. Это обычно та стадия, когда в ходе тренировочного процесса начинают отрабатываться нормативные упражнения.

Ещё одно краткое замечание. Я исключаю облаивание, отпуск и охрану фигуранта из данного обсуждения. Хотя они и попадают в какой-то степени в категорию послушания, они являются очень специфичными аспектами защитной работы, и их лучше рассмотреть отдельно. То послушание, о котором я здесь говорю, включает обыск укрытий, выполнение команды рядом на защитном поле, отзыв, разоружение фигуранта, конвоирование и неподвижное положение.

Прозрение.

В течение несколький прошедших лет мне выпала большая удача работать с некоторыми очень талантливыми проводниками и с очень хорошего качества собаками. Собаки были с уже очень хорошей заложенной базой, уверенные в себе и драйвовые. Не было никаких видимых проблем в кусачей части защиной работы. Облаивание, отпуск, охрана фигуранта проходили прекрасно. Я наблюдал за этими проводниками во время выполнения ими послушания с их собаками - их дуэты выглядели сработанными. Не на многое можно было пожаловаться. Затем мы добавили послушание к защите. И вот здесь всё пошло не так, как ожидалось. Я не собираюсь всё излишне драматизировать, заявив, что всё развалилось - нет. Я здесь говорю о хороших проводниках с собаками хорошего качества. Но всё же что-то не пошло. Картина была близка к тому, как если бы каждый вышел с собакой другого проводника, а не со своей собственной. Отсутствовал компонент взаимодействия проводника и его собаки. Как каждый тренер, я выудил кое-что из своего запасника различных приёмов и предложил кое-какие ходы. Что-то из этого я проделывал в прошлом, что-то узнал от других, о чём-то читал, что-то видел на видео. И, конечно, мы получили кое-какие результаты. Что особенно донимало меня с самого начала, так это то, что я не мог чётко, конкретно указать пальцем на то, что же именно являлось ключевой проблемой того, что имело место.

Каждый раз, когда я сталкивался с такой ситуацией, у меня было то же неприятное чувство. И вдобавок я испытывал некоторое замешательство, когда надо было объяснять ситуацию зрителям и проводникам. Доводы типа "Мы всегда так делали!" или "Такой-то такой-то добился боьшого успеха, делая так!" не являются объяснениями. И я стал размышлять над этой ситуацией. Я подумал о моей собственной собаке и о том факте, что с ним послушание в защите всегда было борьбой. "Он просто слишком упрям." или "Меня не очень волнует, насколько хорошо его послушание в защите." - такие у меня были отговорки. В реальности я просто не задумывался достаточно над этим аспектом защитной тренировки.

Позвольте объяснить, почему я так говорю. Собака, которую я имею в настоящее время, и которая уже близка к отставке, совмещала свою Шутцхунд (спорт) карьеру с реальной службой в качестве моей патрульной собаки. На службе у нас было много задержаний и столкновений с нарушителями. Однако, у меня как-будто бы не возникало больших проблем с послушанием на службе, хотя при задержаниях работа была очень серьёзной. Конечно, псу не приходилось воспроизводить сценарий Шутцхунд, но он следовал указаниям и подчинялся. И принимая во внимание, насколько трудно всё шло на спортивной арене, мне надо было обратить на этот момент внимание уже давно. Анализируя прошлое, я должен признать, что вина за его неудовлетворительное послушание в защитном разделе Шутцхунд лежала на мне. Именно я в спорте вёл себя иначе.

Хватит баек, позвольте изложить вывод. В спортивной работе я сосредотачивался на сценарии, я заставлял пса делать то, что было написано в правилах, и за невыполнение он получал коррекцию. В конце концов, это хочет видеть судья - и это мы делаем. На улице сценария соревнований не было, только требования безопасности. Я был сосредоточен на всём, особенно на моей собаке. Я хотел быть уверен, что (1) он будет выполнять то, что ему велено и (2) что он будет выполнять работу, для которой он мне и нужен. Как я этого достигал? Я общался с собакой. На спортивной арене я орал команды, я вышагивал, как маленький генерал, я выполнял предписанную рутину. "Собака знает, чего я от неё хочу." - известные последние слова. Я никогда не смотрел так на работу с собакой на реальной службе, и там мы хорошо работали вместе, как команда. И вот мой вывод: собака должна быть партнёром. Может быть, она знает, чего мы от неё хотим, а может быть - нет. А может, её это не заботит, потому что она хочет делать что-то другое. Мы должны стремиться к успеху, и именнно за счёт более серьёзного отношения к собаке как к партнёру, общаясь с ней. И я хочу попытаться подробнее осветить эту сторону.

Проблема.

Одна тема, где недостаточно задумываются о собаке, это тема различия послушания в разделе В и разделе С. "Рядом - это Рядом, раздел ли это В или С, то же касается и Сидеть и Лежать." Конечно, все мы уже слышали это раньше. Но при более детальном рассмотрении тезис этот не следует считать правильным. Все мы затрачиваем очень много времени на обучение наших собак послушанию в разделе В, существует масса приёмов, и у каждого есть свой любимый: мешочек для лакомства, игрушка в кармане, игрушка под подбородком, лакомство время от времени, отпуск на пару секунд для игры и т.д. Все мы их знаем, и все они связаны одной темой: способ поощрения собаки за правильное поведение (конечно, у нас есть ещё строгий ошейник на случай поведения неправильного). Итак, проводник даёт команду Лежать, собака выполняет её, проводник бросает ей мяч. Отлично, собака улавливает связь очень быстро. Так когда мы бросаем собаке мяч за правильное выполнение команды Лежать в разделе С? Мы не бросаем! Почему нет? А потому что большинство собак в этот момент нисколько не волнует любимая игрушка (какой бы она там ни была в разделе В), когда на одном поле с ними находится фигурант. Я думаю, я показал главное: разница между послушанием в разделе В и разделе С существует. Собака должна подчиняться командам в разделе С, естественно, но мы не даём ей понять - почему, с той же ясностью, как делаем это в разделе В. В фазе С собака находится в состоянии, весьма отличном от её состояния в другие моменты тренировки. Мы должны быть уверены, что действительно воздействуем на её разум, и что она действительно чему-то учится в данный момент. Намного больше мотивов и драйвов воздействует на собаку, и собака находится в защитном разделе в возбуждении намного большем, чем в других. Из-за базовой работы, уже проведённой к этому времени, всё внимание собаки буквально поглощено присутствием фигуранта и предвкушением хватки. Очень трудно заставить собаку замечать другие вещи. В результате, очень трудно общаться с собакой и научить её чему-либо в такой момент. В сущности, в разделе С надо приниматься за послушание с нуля.

Другая, менее распространённая проблема заключается в том, что собака настолько сосредотачивается на послушании, что любая команда послушания буквально зацикливает на нём (на послушании) собаку. В случае с такими собаками вы можете наблюдать потерю интереса в защитной работе. Центром внимания собаки становится её проводник, собака ожидает поощрения от проводника, а драйвы, необходимые в защите, исчезают. С такими собаками послушание в защитном разделе также следует начинать с нуля и продвигаться затем очень медленно, внимательно следя за тем, чтобы собака концентрировала своё внимание на защитных задачах, которые она должна решить.

Философия

Думаю, следующим пунктом должен стать непосредственно подход к послушанию раздела С. Как я уже говорил, потребовалось время для понимания сути послушания в защите. Я люблю подытоживать это для проводников, говоря им, что они должны дать чётко понять своей собаке, что они знают путь к успеху на защитном поле. Чтобы было ясно, успех в защите в понимании собаки - это возможность совершения хватки. Собаки, с которыми мы работаем, почти всё своё время провели на защитном поле кусаясь. Мы работали на охотничьем драйве, на защитном драйве. Мы обучили собак полной уверенной хватке. Собака научилась приводить фигуранта в движение своим лаем, научилась отпускать, с тем чтобы через секунду можно было укусить снова. Всё вращалось вокруг идеи приведения фигуранта в действие и кусании. Теперь собака должна усвоить, что в разделе С есть и кое-что кроме этого. Мне довелось понаблюдать за тем, как проводникам, собаки которых обычно очень прилично выполняли послушание, приходилось прибегать буквально к физической борьбе с псами, чтоба заставить их сидеть в разделе С. Просьба уложить собак вообще превращала всё в грубую комедию, в завершение которой проводник оказывался лежащим на земле, а собака - упорно стоящей.

Собаке нужно научиться воспринимать управление со стороны проводника. Ключевое слово здесь - управление. То, как многие собаки реагируют, когда впервые слышат команду послушания во время выполнение ими защитной работы, я бы даже не стал называть непослушанием. Часто собака даже не может услышать команду, потому что она так сосредоточена на фигуранте, или она в замешательстве, поскольку то, что от неё требют, кажется ей лишённым смысла. Так что мы должны помочь собаке сделать, что ей велят. Я люблю использовать жесты рукой и движения тела, чтобы привести собаку к выполнению команды. Но я использую их только для того, чтобы управлять собакой. Я не настроен на игры. Тянуть вниз за ошейник, в то время как зад собаки остаётся наверху, затем, когда задняя часть пригнута к земле, передняя часть снова оказывается вверху - всё это не является управлением в моём понимании. Принуждение само по себе не является злом, оно может быть необходимо, когда собаку приводят в положение, которое она должна принять. Чем быстрее, тем лучше. Чего, однако, следует избегать при этом, так это сердиться на собаку или уподобляться карателю. Попытка заставить собаку под принуждением делать что-то, чего она, кажется, не понимает, не имеет ничего общего с наказанием или коррекцией. Мы должны помнить: всё внимание собаки, возможно, сосредоточено на фигуранте. Поэтому наш гнев, или наказание, или коррекция могут легко быть неверно истолкованы собакой. Собаку никогда не следует наказывать за её желание добраться до фигуранта. Я рассматриваю тот случай, когда собака не знает, чего мы от неё хотим. Итак, проводник помогает собаке путём физического воздействия, и с необходимой силой, для того, чтобы добиться послушания. Как только собака послушалась, ей даются одна-две секунды, чтобы прочувствовать ситуацию, затем собака получает свою награду. Я предпочитаю всегда отдать собаке рукав, как только она укусит.

Я знаю, тысячи собак в ходе тренинга получали жёсткую коррекцию, которая прекрасно срабатывала в их случае. Но давайте не будем забывать о тысячах тех, которые были сорваны такими же методами. Я не против коррекции, но каждый случай должен быть оправдан необходимостью её применения. И единственно, что оправдывает такую коррекцию - это открытое неповиновение. Но я должен быть уверен, что именно открытое нежелание слушаться имеет место. Дни, когда собаку дёргали за шею, пока она не сообразит, как надо ходить рядом, ушли в прошлое. Так что то же касается и защитной работы: сначала обучение, а коррекция - намного позже.

Итак, собака начинает выполнять простые команды послушания в защитной части (лично я предпочитаю начинать со статичных команд, таких как Сидеть или Лежать), подаваемые голосом. Но мы должны добиться от собаки большего. Так что я люблю задать такой порядок вещей, который заставил бы собаку поразмышлять над происходящим. Вот на этой стадии наступает момент, когда собаке показывается секрет, являющийся ключом к успеху. То собаке даётся команда Сидеть, и после этого она получает возможность укусить. В другой раз даётся команда Лежать, и после этого - пуск. Затем даётся команда Лежать, собака думает, что после этого будет пуск. Но... не в этот раз! Сначала собаке придётся сесть из лежачего положения, и уж после этого - пуск. Мы держим собаку в неведении. Собака должна усвоить главное: единственно, кто, кажется, всегда знает, когда будет пуск - это проводник. И чем внимательнее собака слушает проводника, тем выше её шансы на успех. Это касается всех упражнений. Собака должна действовать в соответствии с указаниями проводника. Проводник не должен быть сразу везде, предъявляя 15 требований одновременно - это приведёт к путанице и небрежности. Но чёткие указания должны даваться, и собаке должна быть дана возможность их выполнить, а затем должно последовать поощрение. Часто я вижу, как собаки выполняют сложные связки, хотя сами находятся ещё на стадии обучения. Упражнение следует за упражнением, без какого-либо поощрения или перерыва. Это не может привести к успеху. Собаки учатся чему-либо посредством постижения взаимосвязей событий. Они связывают то, что они делают, с положительным или отрицательным подкреплением. Я не могу ждать от собаки, что она свяжет полученное поощрение с упражнением, выполненным за 5 упражнений до последнего. Так что разбейте всё на маленькие шаги, и когда собака продемонстрирует безукоризненную работу на одном задании, переходите к следующему. Всё можно будет соединить вместе позже.

Хотелось бы сказать об одном упражнении, включающем близкий контакт собаки с фигурантом. Это упражнение очень полезно, но оно также является трудным для многих собак. Для этого упражнения собака уже должна уметь выполнять облаивание. Пока собака выполняет облаивание, проводник становится позади собаки. Он хвалит собаку за работу. Собака поощрена. Важно, чтобы это повторялось достаточно часто - чтобы собака не суетилась из-за приближения проводника. Также, собака не должна сделать вывод, что она сможет укусить, как только проводник подошёл, так что время от времени, подойдя, снова отойдите, а также варьируйте время между подходом и дачей хватки. Это распространённое упражнение, так что нет необходимости вдаваться в детали. Далее, проводник подходит к лающей собаке - собака при этом обязательно должна продолжать облаивание. Теперь проводник даёт собаке команду Сидеть (даже если собака в этот момент лаяла сидя), и при команде Сидеть собака должна прекратить лай. Первое время можно давать дополнительную команду - команду Тихо, например. Как уже объяснялось выше, мы помогаем собаке насколько это необходимо. Иногда касания её головы достаточно, иногда нужна лёгкая коррекция ошейником, иногда лёгкий шлепок ладонью по голове. Важно, чтобы собака прекратила лаять. Она должна оставаться спокойной в течении нескольких секунд. Затем ей дают сделать хватку. То время, в течении которого собака должна оставаться спокойной, постепенно увеличивается, а помощь со стороны проводника уменьшается. Важно, чтобы собаке периодически давали укусить во время облаивания, без предварительного успокаивания, чтобы она не могла предвидеть, что за чем произойдёт. По мере того, как подход проводника и последующая усадка собаки с прекращением лая выполняются лучше, проводник снова даёт успокоившейся собаке команду на возобновление облаивания. Собака должна возобновить облаивание, и когда она делает это должным образом, ей даётся хватка.

Это упражнение ни в коей мере не является моим нововведением, оно используется уже давно. Трудным его делает не только близость к фигуранту, что может спровоцировать собаку на ошибку (ошибкой считается любое нежелательное действие собаки во время облаивания), но также и тот факт, что собака во время облаивания должна работать почти полностью под влиянием своих драйвов, а затем она должна прекратить активные действия. Я люблю использовать это упражнение при обучении понятию секрета успеха в более продвинутой форме. Оно также помогает при разоружении и конвое в шутцхунде.

Закрывание (Capping)

Последнее, что я хотел обсудить, это закрывание. К сожалению, в мире шутцхунда это слово бросают слишком часто. Закрывание является хорошей идеей, но это намного легче сказать, чем сделать. Я наблюдал за семинаром, на котором инструктор сказал проводнику: "Давай, теперь закрой его!" Проводник проорал какую-то команду и обрушил на собаку удар. Инструктор сказал: "Хорошо." Было ли это закрыванием? Может быть. А может быть и нет.

Так что же есть закрывание? Это имеет отношение к закрыванию, перекрыванию драйва. По аналогии с закрыванием бутылки крышкой. Если хотите представить себе это, закройте крышкой бутылку колы и потрясите её. Откройте её, и кола начнёт вырываться из бутылки из-за усиленного давления. Так что суть идеи заключается в том, что драйв сдерживают, и он вырвется наружу усиленным, когда ему снова позволят. Послушание в защите в течение долгого времени использовалось в качестве такого вот закрывания. Проблема, опять же, заключалась в том, что при этом не очень задумывались о самой собаке. Для одной собаки это может быть закрыванием драйва, а для другой - прекращением работы. Закрывание драйвов в собаке имеет место, если собака остаётся под воздействием этих драйвов и после того, как ей была дана команда послушания. Поскольку послушание фактически не позволяет собаке активно проявлять какие бы то ни было драйвы, но стимул для этих драйвов (а это фигурант) всё ещё присутствует, драйвы, естественно, усиливаются. Такую ситуацию можно создать, если собака чётко понимает суть послушания в защите. К несчастью, развилось ошибочное понимание закрывания как жёсткого, грубого послушания. Подобно закрыванию грохочущей крышкой чего-то бурно кипящего. Но грубость, которая так распространилась, меньше всего можно отнести к закрыванию. Собака должна усвоить, что она должна сдерживать себя, "закрывать", подобно бутылке, если хотите так это представить. Эта статья была о том, как правильно научить этому собаку, как сказать ей: "Слушай своего проводника, и если ты должна сидеть тихо, тогда придержи весь этот драйв внутри и выпусти его наружу, когда придёт время." Это и есть закрывание. Пинание собаки ногой, чтобы она выполнила команду Лежать, не придерживает драйв (конечно, есть исключения в любых правилах) - в большинстве случаев это его ослабит.

Под знаменем закрывания нередко закладывается глубокий конфликт. И в реальности получается, что собаке не комфортно с её проводником. Одним собакам может понадобиться принуждение, чтобы они научились сдерживать себя, другим может быть достаточно спокойного голоса: "Спокойно, дружок, подожди подходящего момента." Наказание и различные карательные меры - обычно не подходящий способ.

Как фигурант, работающий на испытаниях, я бы сказал, что две наиболее трудные атаки, которые собаке приходится выполнять в Шутцхунде, это при нападении на проводника в SchH 1 и неожиданная атака из заднего конвоя в SchH 2 и 3. В обоих этих случаях собака должна продемонстрировать сложный навык послушания перед тем, как она отразит атаку фигуранта. Я думаю, большинство фигурантов согласится, что в этих упражнениях часто обнаруживаются проблемы с хваткой и нерешительность при входе, чаще даже, чем при проверке на мужество. Причина в присутствии здесь элемента послушания. Условие, что собака научилась воспринимать послушание в защите как работу с проводником одной командой, будет рецептом успеха. Задёргивание собаки до такой степени, что она начинает терять последние крохи уверенности в себе - рецепт катастрофы. Проводнику следует научиться управлять собакой при прохождении фазы защиты, а не показывать собаке, насколько она слабее своего проводника. В защитном разделе от собаки требуется намного больше, чем от проводника. Так что в процессе тренировки о собаке всегда надо думать прежде всего, даже когда дело касается послушания. Моя философия, мой подход здесь требует того же, чего и во всех других аспектах защитного тренинга: обеспечь собаку умением выполнить эту работу.

 Отправлено: 22.12.08 17:02. Заголовок: Две стороны всего. ..

Две стороны всего.


Основательная подготовительная работа - это то, с чего всё начинается. В течение последних нескольких месяцев я говорил на эту тему, и я думаю, я что-то пропустил. Причина этого, возможно, в том, что то, что я буду обсуждать в этой статье, не проявится как проблема в собачьей карьере до определённого времени. Но я думаю, это стоит рассмотреть как часть базового тренинга собаки. О чём я говорю? Я говорю о "другой стороне", конечно.

Независимо от того, являемся ли мы правшой или левшой, мы все выполняем определённые вещи определённым образом. Мы все привыкли делать так, и мы чувствуем себя неуклюжими, когда всё не так, как мы ожидаем. Например, все наши автомобили имеют руль слева. Для нас привычно сидеть слева в автомобиле, когда мы его ведём, и мы никогда не задумываемся об этом. Приходилось ли кому-либо водить машину с правым рулём? Ощущение по меньшей мере странное. Это один пример, и есть миллион вещей, которые мы делаем ежедневно привычным образом с предпочтением определённой стороны.

Фронтальная атака.

Все фронтальные атаки на испытаниях в Шутцхунде по существу одинаковы в отношении техники - нападение на проводника в SchH 1, неожиданная атака из заднего конвоя в SchH 2 и 3, и проверка на мужество на всех уровнях. На лобовой собака может быть принята двумя способами: на ту сторону сторону, где рукав, и на ту, где стэк. Я не говорю здесь о правой и левой стороне, поскольку не важно, на какую руку фигурант надевает рукав.

Как фигуранты, мы всегда предпочитаем определённую сторону. И знаете? Собаки тоже. Я в самом деле заметил это несколько лет назад, когда мне довелось принимать несколько довольно таки быстрых собак, предпочитавших сторону не ту, что я. Неприятное зрелище. В результате я оказался согнутым и скрюченным, дабы не смять собак. Первой мыслью было: " Я что-то сделал не так." Мы попробовали снова и поэкспериментировали немного, и оказалось, что не только я. Собака тоже. Вы можете сказать: "Так прими тогда собаку на другую сторону." Для конкретного случая это может быть выходом. Но проблема уходит глубже. Проблема заключается в том, что в ходе тренировок у собак действительно вырабатывается предпочтение определённой стороны при атаке. Они привыкают идти на одну, и только эту сторону при атаке. У некоторых собак эта привычка настолько укореняется, что их просто невозможно принять на другую сторону. На испытаниях времени у фигуранта на то, чтобы скоординировать свои действия и принять собаку - секунда или две; за это время мы должны удостовериться, что подготовились, чтобы принять собаку безопасно, не причинив ей вреда, и мы должны принять решение, на какую сторону её принять, и должны сделать всё это, не шлёпнувшись на свой з-д в процессе. С большинством собак высокого соревновательного уровня эта проблема преодолена, и большинство фигурантов, работающих на соревнованиях высокого уровня, научились справляться с этой проблемой у тех немногих собак, которые её ещё не преодолели. Но никто не начинает с соревнований высокого уровня. Прежде, чем дойти до этого уровня, предстоит пройти определённый путь. И этот путь приносит пользу и фигуранту, и собаке.

Мы учим собаку, как выполнять фронтальную атаку. Так что, само собой разумеется, мы должны быть уверены, что ничего не упустили в процессе обучения, и проблем в будущем не возникнет. Мы, фигуранты, естественно, должны оттачивать свою механику таким образом, чтобы быть в состоянии принять собак на любую из сторон. Решение, на которую именно сторону принять, должно быть принято заранее, так что мы должны избегать экспромтов. Пусть атаки будут короткими, и используйте собак, которые могут приниматься на любую из сторон. И практикуйтесь. Что я люблю проделывать с фигурантами, которые ещё учатся, так это обучать их приёму собаки на щенячий жгут. Вещь, которой фигурант должен научиться, это умение принять ("абсорбировать") собаку на любую из двух сторон и поставить её на землю. Это легко может быть проделано со жгутом. Для собаки это забава, и при этом способе она не будет принята неуклюже, пока фигурант практикуется. Правило для движения ног одинаковое при работе со жгутом и с рукавом. Когда принимаем налево, правая ступня должна ставиться вперёд. Когда принимаем направо, вперёд прочно ставим левую ступню. Это даёт хорошую опору на бедро, чтобы принять и перенаправить массу собаки. Когда механика фигурантов отточена, мы можем начинать использовать их для работы с молодыми собаками, которые ещё только учатся. Я опять хочу предложить вначале использовать жгут, и принимать собаку поочерёдно то на одну, то на другую сторону. Естественно, то же самое надо отрабатывать и с рукавом. Если собаки будут обучаться таким образом, они будут идти на середину тела фигуранта и позволят фигуранту принять их на любую из сторон. Так что если собаке попадётся фигурант, который принимает неизменно на одну сторону, это не вызовет проблем и не приведёт к травмированию вашей собаки.

Рукав.

Другой случай, когда тренинг может быть несколько "однобоким", это выбор руки для рукава для начала. Большинство фигурантов правшей надевают рукав на левую руку. Но есть всё-таки фигуранты, рукав которых надет на правую руку. Для собак это имеет значение большее, чем люди могут подумать. Вся картина испытаний выглядит для собаки иначе. Некоторые упражнения, где проявится реакция собаки на надетый на непривычную для неё сторону рукав, и которые относительно легко включить в тренировки, это облаивание, возобновление атаки на охране и , опять же, лобовая. А также ведение справа после любых первых хватов представляет собой очень новую для собаки картину.

Облаивание.

Я бы сказал, что самое лёгкое упражнение для отработки с рукавом на правой руке - это облаивание. От фигуранта не требуется особой механики. Вид фигуранта с рукавом на левой руке является привычной картиной. Собака привыкает располагаться определённым образом и приступать к облаиванию. Измените картину, и это собъёт настрой собаки. Всё подготовленное ранее для успеха и усвоенное собакой распадается. Попробуйте проделать это в своём клубе, понаблюдайте за выражением замешательства на мордах многих собак, когда они первый раз подбегают к такому фигуранту. В зависимости от качества собаки и её опыта реакция будет различаться. Но если это первый раз, когда собака видит рукав на правой руке - реакция будет. Не хотел бы я, чтобы собака впервые увидела это в клубе, куда я приехал на её первые в жизни испытания. Относительно легко включить это в регулярный тренинг. Во многих клубах есть двусторонний рукав, если нет - им стоит на него потратиться, или насовать несколько старых рабочих покрытий одно в другое и использовать то, что получится - это даёт достаточно защиты и может надеваться на любую сторону.

Возобновление атаки.

Следующее упражнение, которое следует отрабатывать, это возобновление атаки из облаивания или охраны. Опять, собака вырабатывает определённую предпочтительную сторону для охраны и ожидает, что атака будет выглядеть определённым образом. От собаки требуется немало техники, чтобы выйти из фазы охраны и хорошенько прицелиться в рукав атакующего её фигуранта. Ведь собака всего в каких-то нескольких дюймах от фигуранта. Вы заметите, что собакам требуется определённая практика для того, чтобы применить такие же мастерство и технику, когда направление атаки меняется на противоположное. Опять же, это короткое движение, и мы можем обойтись самодельной экипировкой, чтобы хотя бы познакомить собаку с такой атакой. Фигурант должен поработать над своей механикой, чтобы скоординировать движения стэка и расположение рукава, но это будет довольно легко. Главное - включить это в тренинг в достаточном количестве, чтобы собака научилась воспринимать эту картину с обеих сторон. Когда собака уже натренирована только на одну сторону, становится намного труднее добиться, чтобы она научилась делать иначе.

Лобовая.

Лобовая - трудное для любого фигуранта упражнение для начала, а тем более если пытаться выполнять его с неудобной для фигуранта стороны. Многие клубы не располагают такой роскошью как хотя бы один фигурант левша с рукавом на правой руке. Так что возможность альтернативы ограничена. Ни при каких обстоятельствах не следует рисковать и допускать травмирование фигуранта или собаки. Единственная альтернатива в этом случае - это съездить в клуб и поработать с фигурантом, который может принимать на правую руку, или посетить семинар, где кто-нибудь работает так. Я обнаружил, что на атаке у собак не проявляется такая уж реакции на рукав на другой руке, поскольку достаточно сильным катализатором является сам фигурант. Для собак, которых планируется заявлять на крупные соревнования, где возможно участие фигурантов с правым рукавом, я бы сказал, знакомство с такой ситуацией обязательно. Но это случается не так часто, чтобы гарантировать, что это обязательно произойдёт.

Это то, что каждый фигурант сам для себя должен решить - хочет ли он попытаться и помочь собакам своего клуба решить эту проблему. Но делайте это аккуратно и не забывайте о безопасности. Тотальные проверки на мужество здесь не требуются. Всё, что требуется, это чтобы собака увидела рукав на правой руке и усвоила, что он может вступить в действие так же, как он делает всегда. Я говорю о знакомстве с ситуацией, и ни о чём большем. Делайте это кратко, и практикуйте эту ситуацию с рукавом, хорошо подставленным для хватки, собака сделает остальное. После того, как собака сделает это несколько раз, это уже нисколько не мешает её обычной технике атаки.

Правосторонняя дорожка.

И, наконец, есть ещё дорожка. Это требует довольно тщательной скоординированности от фигуранта, если он не привык работать правой стороной. Это особенно касается собак, которые уже показали ухудшение хватки при выполнении дорожки ранее. В большинстве случаев причиной этой проблемы с хваткой является конфликт собака-фигурант (см. статью "Постановка хватки"). И поскольку причиной является фигурант, всё, что он делает, может добавить проблем. Мы учим собаку противостоять давлению, с которым она сталкивается на дорожке и добиваемся, чтобы она преодолела проблему. Но чтобы это сделать, она должна сталкиваться с давлением, чтобы учиться справляться с ним. Так что это само собой разумеется, что собаку надо знакомить с правосторонней дорожкой, чтобы она училась справляться со стрессом, который будет испытывать во время выполнения этого упражнения.

Мы, фигуранты, должны сначала освоить механику ведения собаки справа. Оптимальный способ освоить это - практиковаться с сильными собаками, которые легко позволяют вести себя на дорожке. В начале легко запутаться и споткнуться, так что акцент на саму борьбу с собакой здесь не ставится. Начните медленно, и увеличивайте скорость по мере улучшения координации. Бегущую дорожку следует оставить до лучших времён, поскольку она требует больше скорости и координации. Как только фигурант освоил технику выполнения правосторонней дорожки, он может приступать к обучению собак, приучая их выполнять её. И опять следует начинать всё медленно, знакомя собаку с новой ситуацией, когда она окажется справа, не заставляя её ещё и иметь дело со скоростью и интенсивностью. Как и в привычной дорожке, мы не можем научить, если не контролируем себя полностью, поэтому мы должны уметь увеличивать или уменьшать скорость и интенсивность настолько, насколько позволяет собака.

Заключение.

Эта статья основана на моих наблюдениях. В течение лет мне приходилось получать травмы, а иногда рука просто уставала, и приходилось надевать рукав на другую сторону. То, как менялись мои ощущения и реакция собак, сильно на меня повлияло. У меня всегда была двусторонняя экипировка, и я её использовал. Но никогда так намеренно, как последние несколько лет. Работа с собаками, превосходящими меня по возможностям, показала мне, что я должен работать и над собой тоже, чтобы с этими собаками справляться. Чтобы быть уверенным, что мои ограниченные возможности не повлекут за собой ограничение возможностей собак в их спортивной карьере. Именно это и заставило меня освоить технику приёма собак на обе стороны и использование рукава на обеих сторонах. Благодарю людей и собак, позволивших мне работать над собой, и надеюсь, что теперь смогу отплатить, помогая собакам быть лучше подготовленными на поле.

Цель этой статьи, как всегда, привлечь внимание к наблюдениям, которые, я чувствую, важны в тренинге. Когда люди делятся информацией и идеями, тренинг продолжает улучшаться. Люди доверяют мне своих собак, приводя их на тренировки, и я хочу поделиться тем, чему научился у них, написав об этом.

 Отправлено: 22.12.08 17:03. Заголовок: Решение проблем в об..

Решение проблем в облаивании.


После моей последней статьи я был буквально спровоцирован на новую тему. Существует столько вещей, о которых можно написать. Но в отношении многих тем я обнаружил, что журнальная статья будет или слишком обобщённой и не будет иметь практической ценности, или же слишком длинной и детализированной, чтобы быть помещённой в журнал. Перечитав свою статью о проблемах с хваткой, я почувствовал, что почти совсем не уделил внимания обсуждению облаивания. Но не паникуйте, я не собираюсь докучать вам, описывая шаг за шагом, как следует обучать облаиванию - это уведёт нас слишком далеко всторону. Так что я исхожу из предположения, что большинство читателей и их тренеров прекрасно могут выстроить начало упражнения. Я же хочу поговорить о некоторых проблемах, которые при этом возникают, и о том, как их преодолеть.

По поводу того, как обучить этому упражнению, существуют разные подходы. Я не собираюсь вдаваться в анализ, какой из них верен, а какой нет. Истина заключается в том, что существует более одного способа для начала обучения, и все они имеют свои достоинства. Проблемы обычно начинают подкрадываться, когда мы думаем, что собака усвоила то, чему мы хотели её обучить.

Как всегда, чтобы избежать путаницы, я хочу, чтобы читатель понял, как я мыслю.

---Наше представление об облаивании неестественно для собаки. Собака не хочет удерживать фигуранта, она хочет заставить его реагировать. Или подталкивая рукав, чтобы добыча пришла в движение, или пятясь, изображая уклонение от действий.

---Мы, тренеры, должны очень чётко представлять, чему именно мы хотим научить собаку. Собаки учатся, усваивая последовательность действий, и наша работа заключается в том, чтобы они связали вместе то, что нужно.

---Фигурант находится на своём месте, чтобы помочь создать картину того, чему мы хотим научить собаку, и подкрепить правильное поведение. Он находится там не для того, чтобы корректировать собаку.

---Обучение облаиванию должно проходить в любом месте кроме укрытия.Только когда мы начинаем собирать всё вместе, мы переходим в укрытие.

На семинарах чаще всего высказываемое недовольство относительно облаивания сводится к следующему:

1. Он недостаточно напорист.
2. Он слишком сфокусирован на рукаве.
3. Ему нужна уверенность.
4. Он слишком грязно работает.

Есть ещё несколько других аспектов, конечно, но эти - основные. Разными причинами вызываются эти проблемы, но одна вещь всегда постоянна - что-то не совсем завершено. Но что есть завершённое облаивание? Здесь опять существует много разных мнений. Я постараюсь сформулировать своё.

Облаивание - это часть защитного тренинга, и, являясь таковым, оно должно включать те же компоненты, что и остальной защитный тренинг. А когда дело доходит до защитного тренинга, ничто так не ценится, как драйв борьбы. Я утверждал в предыдущей статье, что такой драйв на самом деле не существует. То, что мы называем драйвом борьбы, является по сути связкой компонентов, включающих добычный драйв, защитный драйв, социальную агрессию и доминантность. Будучи тренерами, мы собираем воедино эти компоненты для получения конечного продукта - Драйва борьбы. Иногда собак легче сформировать таким образом, иногда для этого требуется немного больше работы. Но одно можно сказать наверняка, случайно ли или согласно плану, тренинг кусачки не завершён, пока каждый из перечисленных компонентов не начнёт играть роль в том, как собака работает. Мы хотим, чтобы собака боролась с фигурантом в момент совершения хвата.

Теперь вопрос: добиваются ли тренеры того, чтобы собака усвоила то же самое в отношении облаивания? Я бы сказал - нет. Но облаивание является частью защитного тренинга, мы не можем ожидать, что собака вдруг почувствует иное отношение к фигуранту только потому, что она его не кусает. И вот это приводит нас к корню большинства проблем с облаиванием.

Что большинство собак привыкает делать в результате обучения, так это воздерживаться от атаки и лаять, а не удерживать фигуранта. Собака должна усвоить, что она может удерживать, контролировать фигуранта и бороться с ним в этом упражнении так же, как и в кусачке. Именно столько же мысли, работы и усилий должно быть вложено в выравнивание всех мотиваций с целью должного формирования облаивания, сколько было необходимо в остальном защитном тренинге.

Я убеждён, что мы не можем отделить облаивание от остальной части защитного тренинга. Помня об этом, мы должны осознать, что собака может сделать лишь то, чему мы её учим. Собака, которая работает почти исключительно в добыче в защитной работе, не продемонстрирует вдруг чудесным образом защитное поведение и агрессию при облаивании. В то же время собака, работающая почти исключительно в защите, не хочет просто сидеть перед фигурантом и лаять, чтобы завладеть добычей, когда фигурант взмахнёт рукавом. Баланс - вот главное; если мы не хотим сбалансировать мотивации для собаки, мы должны принять факт, что она выполняет упражнение так, что создаётся впечатление, что чего-то не хватает.

С этими мыслями давайте рассмотрим проблемы, о которых я упоминал выше. Я беру вариант, что защитный тренинг этих собак в должной мере сбалансирован и их проблемы ограничиваются облаиванием - облаивание ли это в укрытии, или фаза охраны.

Собаке не хватает интенсивности.

Интенсивность в общем является производным от защиты, агресии. Защитное поведение является реактивной агрессией, и его обычно легче использовать в тренинге, чем социальную агрессию. Так что, добавив к облаиванию остроту защитного поведения, мы можем добиться желаемой интенсивности.

В кусачке мы обычно обучаем защитному поведению посредством противостояния. Это противостояние - ответ собаки на угрозу, исходящую от фигуранта. Трудно научить этому собаку, чтобы она при этом не начала работать "нечисто".

Так что когда мы работаем над облаиванием, мы имеем собаку на стадии, когда она сдерживается от нападения и лает, чтобы быть вознаграждённой захватом добычи, мы хотим добавить интенсивности, оказывая немного давления на собаку. Собака производит ответное действие, кусая или фигуранта, или рукав. Но мы наказываем собаку за это, так что через какое-то время мы остаёмся с облаиванием, в котором больше нет компонента защитного поведения. Собака просто понимает, что ей не дозволен этот тип поведения во время облаивания. Более приемлемый способ ввести защитное поведение в облаивание, это вернуться на несколько шагов назад в тренировочном процессе. Итак, мы не даём собаке совершить ошибку, мы снова работаем с собакой на натянутом поводке, с фигурантом вне досягаемости. Собака выполняет свою версию облаивания, но не получает подкрепления, вместо этого фигурант немного угрожает собаке, чтобы стимулировать защитное поведение. Собака хочет укусить, но не может, она попытается ответить по-другому - угрожая фигуранту. Она немного искривит губы, лай станет глубже, к нему добавиться рычащий звук, шерсть на холке собаки может вздыбиться. Собака демонтрирует нам защитное поведение. В "Стимулировании защитного драйва" ( http://www.schutzhundvillage.com/defense.html ) я говорил, что на этой стадии собака хочет отступления врага. Попытка перевести это поведение в добычное, неожиданно дав рукав, будет перепрыгиванием через ступеньку в тренинге. Так что в данном случае следует отреагировать на угрожающее поведение собаки поведением, показывающим, что её угрозы возымели действие, и отступить. В зависимости от уверенности собаки в себе и силы, мы можем или отпрыгнуть назад, или немного пригнуться. Это активизирует поведение собаки. Мы показываем ей способ выиграть, держа оборону.

После того, как собака показала, что она уверена в своём "безконтактном" противодействии, мы можем переходить к переводу защитного поведения в добычное, дав собаке сделать хват на рукав и сбросив его. Всё это происходит на привязи, так что собака не может укусить преждевременно, а помощник приближается к собаке. В следующем шаге собака должна показать, что она может положиться на эту оборону без кусания. Пока собака лает лаем в защитной тональности, поводок слегка ослабляют, а собака должна по-прежнему полагаться на свой лай и позу. Именно в этот момент фигурант подкрепляет действия собаки, предлагая ей для укуса рукав и сбрасывая его, и немного отступив назад.

На следующем этапе уже собака будет приближаться к фигуранту. Сначала на поводке, на котором она будет удерживаться, пока мы не услышим тот интенсивный напористый лай, к которому стремимся. Затем всё больше и больше ответственности за сдерживание перекладывается на собаку, но только от кусания, - агрессивное, напористое отношение должно быть сохранено. В конечном итоге я позволяю собаке вынуждать меня отступать по полю. Таким образом, собака получает небольшие подкрепления за своё защитное поведение, не получая однако возможности сделать хват. Как только интенсивность уменьшается, я пытаюсть теснить собаку назад, осторожно продвигаясь вперёд. И как раз как я описал в "Стимулировании защитного драйва", это превращается в обмен угрозами и противодействиями между фигурантом и собакой, но только в этом случае без кусания.

Другие способы увеличить интенсивность основаны на том же принципе. Мы можем создать неприятности для собаки способами иными нежели личная угроза. Как стресс от окружения, который также упоминался в "Стимулировании защитного драйва", или нейтральный (но всё равно создающий стресс) стимул, как воздействие строгим ошейником. Ключ в том, что собака учится фокусировать интенсивность, созданную неприятностями, на фигуранте, и что эта интенсивность может быть вновь вызвана в собаке командой из упражнения облаивания.

Собака слишком сосредоточена на рукаве.

Эта проблема обычно является результатом чего-то очень позитивного. А именно тем, что добычный драйв в собаке так высок, что она им буквально поглощена. Дополнительным фактором является то, что у собаки высокий порог к защитному стимулу. Обычно данный недостаток не сопровождается значительными проблемами для собаки. Как правило интенсивность бывает всё-таки довольно хорошей из-за чрезвычайно высокого драйва, и собака никогда не заканчивает тем, что я называю "дырой", от которой ей потом надо оправляться. Собака остаётся полностью в добычном драйве и может справиться с большинством требований испытаний по Шутцхунду. Недовольство этим заключается в том, что проводнику не нравится, как это выглядит. К этому можно подойти, сделав попытку включить немного защитного аспекта в работу, идя путём, описанным выше. Но с собаками этой категории то количество давления, которое требуется, чтобы ввести их в защитное поведение, часто больше создаёт проблем, чем решает.

Я обнаружил, что хороший способ работы над улучшением выступления такой собаки - это использование костюма или жилета для облаивания (см. "Использование костюма в тренинге собак Шутцхунд" http://www.schutzhundvillage.com/bitesuit.html ), или использования двух рукавов. Идея в том, что собака не фокусирует бездумно своё внимание на объекте-добыче, так как присутствует альтернатива. Например, на мне - два рукава. Собака лает на левый, а для укуса получает правый. Если лает на правый - хват даётся на левый. Это займёт какое-то время, но собака достигнет точки, когда она будет не в состоянии выбрать, и она начнёт лаять на человека, который приводит рукав в движение, - на фигуранта. Мы на самом деле не добавляем ничего существенного в мотивацию собаки на облаивании, мы просто переключаем внимание собаки с рукава на фигуранта. Собаки с исключительно высоким добычным драйвом и высоким порогом возбудимости становятся очень конкурентоспособными спортивными собаками. Мы должны убедиться, что облаивание складываеться в ту картину, которую мы хотим представить, но я бы не стал портить дело, навязывая такой собаке защитное поведение.

Собаке не хватает уверенности.

Собаки в этой категории, как правило, имеют трудности в преодолении защитного давления (со стороны фигуранта), а их добычный драйв не высок достаточно, чтобы компенсировать эту проблему. Причиной обычно бывает одно из двух. Или собака исходно не является уверенной в себе, или в процессе тренинга она подвергалась уровням давления, с которыми она просто не могла справиться. Как результат, собака не видит возможности выйти из ситуации победителем. В этом случае можно порекомендовать вернуться назад и "перетренировать" собаку в таком ключе: всё, что она должна делать - это лаять, чтобы заставить рукав подскочить (pop up). Никакого давления, никакой защиты, просто лаять, чтобы вызвать действие. Идя таким путём, нам следует довести собаку до ситуации, когда она может сидеть перед фигурантом и лаять, чтобы заставить рукав двигаться. Теперь нам нужно придать лаю целеустремлённый характер, собака должна стать настойчивее. Один из способов сделать это (мы снова работаем на натянутом поводке) - медленно попятиться от собаки с рукавом, пока она продолжает лаять. По мере того, как фигурант удаляется, собака будет испытывать неудовлетворённость, и её лай передаст это. С изменением в тональности фигурант снова начинает приближаться к собаке и даёт сделать хват. Собака должна развить более требовательный лай таким образом. Возможно, это всё, что мы можем ожидать от собаки, которая генетически не является очень уверенной. Если проблемы в уверенности собаки явились скорее результатом плохого тренинга, тогда есть вероятность, что с обретением собакой уверенности в себе мы сможем придать ещё большую интенсивность облаиванию, добавив защиты (маленькими дозами), как я описал в случае с собакой с низкой интенсивностью.

Собака грязно работает.

Собаки, которые демонстрируют этот тип поведения - как правило сравнительно уверенные в себе собаки. В некоторых случаях даже чрезвычайно сильные собаки. Для этой конкретной проблемы в облаивании существует несколько оснований. Одно - собака имеет чрезвычайно высокий добычный драйв, а управление недостаточно чёткое, чтобы прекратить это подкрепление самой собакой своих действий, когда она приближается к рукаву на определённое расстояние. Возвращение на несколько шагов назад, чтобы удостовериться, что собака понимает, что лай является необходимым элементом перед хватом, поможет направить собаку на правильный путь. С этого момента управление становится очень важным. Имено проводник должен предотвратить это "самообслуживание" по части подкрепления, поскольку на собаку возлагается больше ответственности. Я рекомендую, чтобы более опытный член клуба помог проводнику, поработав со вторым поводком.

Одна из главнейших причин грязной работы сильных собак заключается в том, что они, опять же, не научились бороться с фигурантом посредством облаивания. Для них кусать - часть борьбы. До иэвестной степени начало этой проблемы схоже с началом проблемы в пункте 1 . С введением защитного стимула в облаивание (является ли это тем, как начинают работу с собакой, или же это продолжение - не имеет значения) собака реагирует кусанием фигуранта или рукава. В собаке из пункта 1 коррекция со стороны проводника понижает её уверенность в себе и ведёт к понижению интенсивности. Более сильная собака, однако, не прекратит противодействие защитным стимулам со стороны фигуранта из-за одной только коррекции, вместо этого она будет время от времени добиваться своего и отвечать на вызов, кусая фигуранта. С такими собаками, чтобы избавить их от этой привычки, требуется огромное терпение. Методика опять очень близка к той, что я описал в пункте 1. Собака должна усвоить, что она может бороться с фигурантом и нанести ему ответный удар, не кусая. Собака добавляет угрозы и интенсивности к облаиванию, а фигурант усиливает это её поведение, показывая, что слабеет. В конечном итоге собака получает вознаграждение в виде добычи, чем и завершается упражнение. И снова мы использовали в работе драйвы в комплексе, чтобы научить собаку побороть фигуранта.

Хочу кратко упомянуть несколько других причин грязной работы в облаивании. Одна - коррекция со стороны фигуранта. Собака ответит на неприятное воздействие со стороны фигуранта противодействием. Коррекция - это такОе раздражающее воздействие. И если жёсткость не дойдёт туда, где собака придёт к избеганию, а только до точки, когда собака просто слишком обеспокоена, чтобы противодействовать, проблема не уйдёт.

Возбуждённое и властное поведение проводника во время подходов является другой причиной грязной работы. Собака, находящаяся в напряжённом противостоянии с фигурантом, должна иметь возможность сосредоточиться на том, что она делает. Если проводник становится источником тревожащего воздействия, собака больше не будет чувствовать, что она контролирует фигуранта посредством безконтактного противоборства, и снова прибегнет к хвату.

Возможно, есть ещё довольно много других причин для грязной работы собаки, но я чувствую, что рассмотрел главные.

Как только собака научилась противостоять фигуранту без кусания, мы можем рассмотреть обучение формальному аусу. Потому что собака, получившая представление о правильном облаивании, не должна прекращать борьбу, когда ей приказывают отпустить. Она всего лишь заменяет одну тактику борьбы другой. Я не буду начинать говорить об обучении аусу в этой статье, поскольку это уведёт нас далеко в сторону.

В заключение, я хочу коснуться ещё одной большой проблемы, связанной с облаиванием. Проблему часто не распознают. Она происходит из того, чему тренер и не собирался обучать собаку. Где-то по ходу в голове собаки устанавливается связь, которую потом трудно стереть. Конкретные примеры того, что именно собака может связать, безграничны. Для того, чтобы выявить причину возникновения проблемы и найти решение, часто в ходе тренинга надо поэкспериментировать.

Я хотел бы привести пример. У одного из моих друзей есть малинуа с SchH 3. Очень сильный, жёсткий пёс с очень хорошими добычным и защитным драйвами. У собаки очень сильная и полная хватка. Вход очень быстрый и жёсткий. Дорожку и удары стэком выдерживает уверенно, противостоит фигуранту, демонстрируя мощь. Я бы сказал, что собака не имеет серьёзных недостатков в защитной работе. Теперь - к облаиванию. Собака выполняет интенсивное, ритмичное облаивание в укрытии и после ауса. Я бы сказал, что собака работает кусачку и фазу охраны с выраженным "драйвом борьбы".

Так в чём проблема? А проблема была следующая. Собака выполняла облаивание, находясь на расстоянии 3 футов (прим.: ок. 90см) от фигуранта. Сначала меня это не очень беспокоило. Пёс всегда делал полные хваты после фазы охраны, хватка его была очень сильной, он всегда был очень настойчив. Итак, через несколько занятий не многое, казалось, изменилось. Но около года назад я обратил внимание на то, что постоянно работаю над тем, чтобы приблизить его к себе на фазе охраны. (Я видел его время от времени, на семинарах.) Я поговорил с проводником по поводу того, откуда появилась эта проблема с расстоянием. Он объяснил: "Во время базового тренинга мы учили его начинать облаивание с расстояния около трёх футов, чтобы он работал чисто; мы подумали, что по мере роста интенсивности он будет продвигаться всё ближе и ближе и ликвидирует эту дистанцию." Чего никто не предполагал, так это того, как собака быстро и точно усвоит то облаивание, которое ей показали в начале. Для него это было облаивание с расстояния трёх футов.

Итак, теперь началось экспериментирование. Мы попробовали поднять интенсивность. Я сильно толкнул его, и он ответил на вызов - с расстояния трёх футов. Я сделал так, чтобы он вынудил меня пройти с одного конца поля до другого, он сделал это... с расстояния 3 футов. Проводник подошёл ко мне и и попытался заставить собаку подойти ближе. Но всё было бесполезно, пёс стоял на своём. Я решил обмануть пса. Он был послан в укрытие облаивать, и как раз когда он собирался залаять, я одним большим прыжком выскочил из укрытия. Естественно, он перехватил меня. Мы повторили это несколько раз, и затем послали его на настоящее облаивание, и он на самом деле подошёл ближе. Он не хотел, чтобы я снова улизнул. Но успех не закрепился. В следующий раз он снова был в 3 футах от меня.

Во время одной из моих экспериментальных тренировок с ним я решил лечь на склон на краю поля, чтобы ему пришлось подойти ближе, если он хотел увидеть моё лицо, когда будет лаять. И как раз на этой тренировке проводник этого пса и я обнаружили ещё одну вещь, которой пёс научился сам - никто не собирался учить его этому. Он, похоже, решил, что любой физический контакт с фигурантом во время облаивания строго запрещён, является табу. Он подходил облаивать меня рядом с моей головой и с одной, и с другой стороны, но наотрез отказывался касаться меня лапами. Проводник пытался направлять собаку, похлопывая меня по ногам и животу. Пёс ходил вокруг меня, прыгал на него, но отказывался касаться меня. Это было самым большим препятствиям во всех наших попытках заставить его подходить ближе. Потому что, подходя ближе, он был также ближе к совершению чего-то, что он считал строго запрещённым.

Я говорю об этой проблеме в прошедшем времени, потому что, найдя причину проблемы, мы смогли найти и решение. Мы должны были отменить это табу в собачьей голове. Итак, мы создали ситуации с облаиванием, где я лежал на склоне или сидел на стуле. Мы подключили второго проводника, который держал собаку на поводке, чтобы она не обходила меня вокруг. Таким образом, пёс находился прямо передо мной. Затем проводник подходил и уговорами добивался того, чтобы пёс касался меня лапами. Проводник похлопывал меня, я пытался довести собаку до состояния, когда его драйв даст о себе знать. Как только собака ставила на меня свои передние лапы и начинала лаять, я давал ей сделать хват. Несколько раз собака прихватывала корпус. Ничто не поощрялось кроме его лая с поставленными на меня лапами. После того, как мы справились с ситуацией, работу фигуранта стал выполнять фигурант клуба. Он помогал собаке, создавая стимул, и подкреплял лишь в том случае, когда она преодолевала своё табу. На это ушло несколько месяцев, но я с радостью сообщаю, что работал с этой собакой несколько недель назад, и он отплясывал на носках моих ботинок во время облаивания, так близко он подходил. Когда эта проблема будет окончательно решена, я надеюсь, эта замечательная команда будет иметь шанс принять участие в каких-нибудь крупных испытаниях.

Я использовал этот пример, чтобы показать, что тренинг собак - это нечто большее, чем постоянное выполнение правильных действий. Никто не делает так. Тренинг собак и особенно решение проблем в тренинге включают размышления и исследования, чтобы вскрыть проблему. Для того, чтобы определить, откуда возникла проблема, и как её решить, требуется гибкость.

Надеюсь, эта статья немного поспособствовала пониманию упражнения по защите, одного из самых трудных для достижения совершенства.

 Отправлено: 22.12.08 17:04. Заголовок: Использование костюм..

Использование костюма в тренинге собак Шутцхунд.


Несколько недель назад мы немного поспорили с другим тренером по поводу того факта, что я использовал костюм в работе с собакой, которой со временем предстоит участвовать в соревнованиях по Шутцхунд. Обвинение его заключалось в том, что работа на костюм приводит к небрежной технике хватки собак для Шутцхунда, а также к "грязным" прихватываниям тела фигуранта. Этот спор заставил меня призадуматься немного о том, почему это ошибочное представление существует, и что это могло бы быть хорошей идеей - попытаться изменить неверные впечатления людей. Недавняя поездка в Германию стала для меня последним решающим фактором в пользу написания этой статьи для журнала, посвящённого Шутцхунд. Я провёл день с очень уважаемым экспертом по тренингу. Вот уже в течение 30 лет он был судьёй по Шутцхунд в трёх разных организациях - членах AZG, ему сдало на SchH титул бесчисленное количество собак 9 различных пород. Мы обсудили использование мной костюма в тренинге, и я показал видеозапись того, что я делаю. Он чистосердечно согласился, что этот метод имеет свои достоинства. Итак, вот он.

Первым делом я хотел бы прояснить пару вещей.

--- Костюм не является атрибутом работы в реале в большей степени, нежели рукав. Собака узнаёт экипировку так же, как рабочие штаны, предотвращающие от царапин, и рукав.

--- Костюм - это не просто кусание вразброс, когда собака кусает в любое место, в которое ей вздумается. Хвату по месту здесь следует учить так же, как и в работе с рукавом.

--- Работа в костюме не является работой на защитном драйве. Даже если в этой программе собака и должна продемонстрировать немного больше, чем поверхностное добычное желание достичь цели.

Работа с костюмом не является чем-то "самым-самым" в защитной работе. Она также не лучше традиционного тренинга. Это просто шаг в тренинге, который может послужить полезной цели при обучении некоторым упражнениям.

Ладно. Разобравшись с этим, скажу теперь о паре принципов, которые я ни за что не оставлю без внимания, выполняя такую работу.

--- Базовая техника выполнения хватки должна ставиться на рукаве. Современные рукава специально разрабатывались таким образом, чтобы обеспечить правильную хватку. Также из-за сопротивления объёмного рукава техника тренинга на рукаве всегда будет вести к более жёстким хваткам.

--- Никогда не заставляйте собаку Шутцхунд выполнять на костюме упражнение, для которого не был проведён базовый тренинг с использованием рукава.

--- Места хвата, которые я использую для собак Шутцхунд - это верхняя часть груди и область подмышки. Позволение собаке кусать там имеет особые преимущества, которые, будем надеяться, станут ясны по ходу статьи.

--- В работе используйте только людей, которые имеют опыт в применении костюма, иначе вы принесёте больше вреда, чем пользы.

В центре внимания этой программы будет концентрация внимания на человеке, направленность всего существа собаки на человека и восприятие человека всеми чувствами. Я буду говорить об этих понятиях время от времени, поэтому позвольте объяснить, как я их понимаю. Некоторые собаки настолько сориентированы на рукав, так на нём зациклены, что они даже не осознают, что делает фигурант. Этим собакам недостаёт сосредоточенности на человеке. С другими никогда не работали в защите - может потому, что с ними не следует этого делать, может потому, что этого не хочет проводник. Но потом, когда фигурант создаёт ситуацию, в которой надо работать в защите, - например, на испытаниях, во время атаки, - собака видит только фигуранта, а вовсе не рукав. Они теперь под слишком сильным впечатлением от присутствия фигуранта (человека), и это приведёт к проблемам в некоторых упражнениях. Эти собаки придают присутствию человека слишком большое значение. И, наконец, есть собаки, которым до известной степени нравится выполнять свою работу, во время работы они помнят о присутствии фигуранта. Они избегают контакта, они не доверяют человеку, и для многих из них единственная причина, почему они там - это рукав. Все эти проблемы совершенно точно имеют схожие корни. Но они отличаются друг от друга. Работа с костюмом поможет решить эти проблемы в ходе тренинга довольно гладко.

Я обычно начинаю с того, что создаю ситуацию с облаиванием. Необходимыми условиями здесь является, как я уже сказал, следующее: собака хорошо кусается на среднем рукаве, дохват - обязательное условие. Для этого упражнения я также хочу, чтобы собака лаяла близко к фигуранту. Это не должно быть безупречное облаивание, но собака должна вести себя требовательно и напористо по отношению к фигуранту, и пусть даже проводнику пока приходится пользоваться поводком, чтобы удерживать собаку от прихватывания фигуранта. Я встаю перед собакой, обычно это означает, что собаку держат на поводке, и начинаю продвигаться всё ближе к собаке, пока не оказываюсь в позиции для облаивания. Это моё продвижение создаёт некоторое напряжение (психологическое) между фигурантом и собакой.

Некоторые собаки бывают несколько сбиты с толку на этом этапе, потому что они не видят рукава, только костюм, и это их замешательство усиливает создавшееся напряжение. Это напряжение - большой плюс для облаивания, оно создаёт интенсивность. В начале я не слишком заягиваю эту ситуацию. Когда собака работает интенсивно и напористо, я быстро увожу верхнюю часть корпуса прочь. При таком движении рукава костюма не доступны. В то же время я резко двигаю плечом вперёд - как раз так, чтобы собака смогла достать. Это быстрое движение, при ограниченной возможности выбора места для укуса, заставит собаку проследить за движением и укусить плечо (на этом этапе - со спины).

Я создаю некоторое натяжение при хвате тем, что тяну собаку (и поводок) на себя. Передние ноги собаки отрываются от земли и обычно касаются меня. Я убеждаюсь, что хватка спокойная, затем я даю собаке возможность стабилизировать хват и убеждаюсь, что собака заканчивает упражнение полной, спокойной хваткой. просто из-за того, что собака работает на костюм, вовсе не означает, что хорошая хватка не важна). Я ещё некоторое время сохраняю натяжение, а затем или проводник снимает собаку с костюма, или я сбрасываю куртку в качестве подкрепления для собаки.

Следующий подход начинается точно так же, но на этот раз я даю собаке другое плечо. Я могу провести пару таких повторений, чтобы собака почувствовала себя комфортно. Затем ситуация немного усложняется. Я снова подхожу к собаке как раньше. Обычно к этому времени мне уже удаётся достичь следующих вещей. Собака больше не смотрит на мои руки как на место, откуда исходит подкрепление, она смотрит вверх на меня, от чего картина облаивания выигрывает. Кроме того, внимание собаки обращено на верхнюю часть моего тела, что немного облегчает обозначение места хвата. Итак, вот мы в позиции облаивания, собака интенсивно лает на меня, ожидая, когда я сделаю то резкое движение. Что именно я и делаю, но теперь не по спирали, а вместо этого я резко подаю вперёд плечо, которое собака должна укусить. Движение опять должно быть быстрым, и оно должно производиться так, чтобы взволновать собаку, чтобы собака проследила за ним и укусила там, где я хочу.

Трудность здесь заключается в следующем. Собака должна прыгнуть вверх и укусить тело фигуранта (область плеча/груди), когда фигурант не будет повёрнут к ней спиной. Это создаёт определённые психологические трудности для собаки, поэтому фигурант должен очень тщательно следить за тем, чтобы не подавлять собаку. В момент укуса собака должна чувствовать, что она имеет контроль над фигурантом. Некоторое натяжение необходимо, чтобы убедиться, что хватка твёрдая и спокойная, но фигурант не должен смотреть на собаку, или властно нависать над ней. Опять, мы ждём спокойствия в хватке, затем даём собаке возможность дохватить, чтобы обеспечить полный хват. В качестве подкрепления куртка должна быть сброшена (более продвинутых собак можно снять с костюма). Я не делаю много аусов с костюма на ранних этапах, если только собака не овладела этим упражнением и не испытывает стресса. И снова я повторяю упражнение с другим плечом.

Упражнение переходит к ступени, где фигурант бросает собаке всё более серьёзный вызов. Он затягивает собаку на себя, он смотрит на неё, он трогает её сначала лаская, затем похлопывая по бокам немного. Как и во всём тренинге, которым я занимаюсь, я создаю такие условия, чтобы собака училась справляться с неприятными факторами. Благоприятный итог этих занятий заключается в том, что облаивание выполняется плотнее, напористее, и в целом интенсивнее, а также собака не будет сидеть перед фигурантом и лаять на рукав. В дополнение, собака будет более уверенно воспринимать фигуранта как воздействующую силу, навыки её противодействия улучшатся, собака научится получать удовольствие от "борьбы" с фигурантом. Мягкая и податливая ткань костюма делает успешной попытку собаки углубить хватку, что служит мгновенным подкреплением, когда собака испытывает стресс. Мне приходилось работать в качестве фигуранта с собаками, которые лаяли на рукав в укрытии, и которым потребовалась бы чрезмерная грубость, чтобы заставить их работать в защите до такой степени, что они прекратили бы это поведение. Те же собаки, выполняющие облаивание на костюм, очень сосредоточены на фигуранте и выглядят так, как любой проводник мечтал бы, чтобы его собака выглядела. Получи эти собаки этот тип тренинга, когда эта привычка только начиналась, она, возможно, никогда привычкой не стала бы.

Следующее упражнение - переходное, которое я нашёл полезным в прошлом. Требования к собаке здесь такие: данная конкретная собака должна быть в состоянии кусать рукав как минимум средней жёсткости, хватки её должны быть достаточно стабильны и надёжны, она должна уже иметь опыт пусков без поводка (или хотя бы с брошенным поводком). Чтобы начать это упражнение, я или даю хват на поводке в позиции облаивания, или провожу разминку вроде пуска на движущийся мимо рукав, также на поводке. Но будучи в костюме, я не предлагаю рукав, или не сую рукав ближе к собаке, чтобы она могла укусить; вместо этого я должен снова сделать движение плечом, чтобы нацелить собаку на заднюю часть моего плеча, в область лопатки. Чтобы выполнить это, я делаю шаг в зону досягаемости для собаки, но включаю её внимание на моё плечо как раз до того, как позволяю ей контакт. Я заканчиваю хватом высоко на моём плече. Я даю собаке возможность успокоиться, затем дохватить, затем я даю собаке выиграть куртку, или проводник снимает собаку. Теперь переходим к самому упражнению. Собака удерживается за ошейник, я включаю её своим движением, может, даже двигаюсь близко и заставляю пропустить хват. Затем я начинаю двигаться от собаки, всё ещё в такой манере, чтобы будоражить её. Я обычно повёрнут к собаке боком. По моему сигналу проводник пускает собаку, я подпускаю её на расстояние прицеливания, затем я резко поворачиваюсь, чтобы оказаться к ней спиной, и в то же время я делаю быстрое, концентрирующее на себе внимание движение плечом, чтобы привлечь собаку туда. Собака улавливает моё движение, и я снова получаю хват высоко в плечо. Затем я ставлю собачьи лапы на землю, согнувшись для этого, убеждаюсь, что существует достаточное натяжение для того, чтобы сохранить спокойный хват. Я могу сделать это при помощи гравитации, даже чуть-чуть распрямившись для этого, я начинаю поднимать переднюю часть корпуса собаки, это и есть то, что создаёт натяжение на хватке. Я держу собаку так, пока не подходит проводник и не берёт её на поводок. Я снова меняю плечо на следующем заходе, и увеличиваю расстояние между мной и собакой. Я также могу держать собаку над землёй сразу, по мере того как её уверенность растёт. Что усваивает собака, так это то, что она не должна только концентрировать своё внимание на маленьком рукаве, но и что часть центра корпуса фигуранта также может стать целью. Это сделает собаку более уверенной и меньше увлечённой рукавом. Позвольте сделать маленькое замечание здесь: если на фигуранте рукав, и фигурант представляет его как надо, никогда не возникнет сомнения относительно того, куда собака укусит. Этот тренинг помогает собакам, которым требуется присутствие рукава, чтобы они могли завершить то, на что их толкнуло первичное побуждение. Собаки атакуют фигуранта по центру, а мягкость костюма как цели поощряет глубокую хватку, они получают удовольствие от возможности "задать" дяде.

От этой переходной ступени идём к следующей ступени - фронтальной атаке. И при проверке на мужество, и при атаке из укрытия или из заднего конвоя техника выполнения собакой упражнения всегда одинаковая. Это должна быть быстрая, прямая, бесшабашная атака по центру фигуранта. А обязанность фигуранта - принять ("впитать") и поймать собаку безопасно. Нам, фигурантам, всем случалось работать с собаками, которые совершенно явно предпочитают при атаке нашу определённую сторону. Если мы не знаем эту собаку, принять эту собаку трудно, если собака быстрая. Есть собаки, которые вообще избегают тела фигуранта, но прыгают очень быстро и решительно, просто вне тела фигуранта. Мы можем или дотянуться до них рукавом, или дать им парить в воздухе дальше. Или как насчёт тех собак, которые настолько ориентированы на рукав, что идут решительно на одну сторону; небольшая неточность и поворот, чтобы безопасно поймать собаку, сделанный чуть-чуть рановато, и собака промахивается. Это как раз тот случай, когда несколько хороших тренировок с костюмом помогли бы. Чтобы начать, я даю собаке разминочный хват - или из облаивания, или просто шагнув к ней. На этот раз мне надо сделать движение плечом вперёд, потому что я хочу, чтобы собака атаковала фронтально. Итак, я вступаю в зону досягаемости для собаки, и, делая это, включаю её внимание на зону подмышки/груди моего тела быстрым, заметным для глаза собаки движением. Я даю собаке возможность завершить упражнение стабильной хваткой и вознаграждаю её. Затем я работаю непосредственно над упражнением, над фронтальной атакой. Снова я вызываю интерес собаки, которую держат за ошейник, дразню её немного и двигаюсь на небольшом расстоянии от неё. Когда она выглядит готовой, я даю проводнику сигнал пускать собаку. Когда собака входит в зону прицеливания (мы должны знать, где эта зона, исходя из предыдущей работы с этой собакой и её пусков на рукав, предшествующих любому из описываемых здесь упражнений), я "бросаю" плечо вперёд и подворачиваю руку так, чтобы кисть руки была за моим боком. В большей мере привлекающим внимание движением будет опять движение плеча. Собака должна проследить за включающим её в действие движением и войти в зону подмышки. Иногда случается так, что собаки не очень комфортно себя чувствуют при такой прямолинейной атаке на фигуранта, и они кусают подальше, в верхнюю часть руки. Это вполне нормально в начале, хорошая техника со стороны фигуранта должна улучшить это за несколько повторений. Как только собака сделала хват, я повторяю то же самое, что я делал при хвате в плечо со спины; я ставлю собаку, чтобы уменьшить психологический стресс, и оставляю натяжение на хвате, как раз достаточное для того, чтобы убедиться, что хватка спокойная. Как только проводник берёт собаку на поводок, я даю ей дохватить и выиграть. Затем я снова меняю сторону и постепенно увеличиваю дистанцию между фигурантом и собакой. Фигурантам здесь достаётся - костюм мягкий и "впитывает" вход собаки. Всё это ведёт к возрастанию уверенности собаки в себе. Собакам нравится быть силнее, и они пользуются таким случаем при этом тренинге. Одна вещь, которая исчезает при этом полностью - это зависимость от присутствия рукава и уклонение от центра фигуранта. У собаки формируется убедительная техника атаки. Со временем фигурант может увеличить степень давления и конфронтации, которые он демонстрирует собаке до и после хвата. Но так же, как и во всём остальном тренинге, собаке надо бросать вызов с целью улучшить её. Собака всегда побеждает и через этот опыт она усваивает, что она может справиться со всем, что противопоставляет её фигурант. Опять скажу, что собака всегда возьмёт рукав, когда он там есть, но вот эта реакция "О нет! Там парень за рукавом!" должна уйти. Я заканчиваю каждую тренировку с костюмом хотя бы одним хватом на рукаве, чтобы посмотреть, насколько нас продвинуло занятие, а также чтобы дать собаке знакомое подкрепление - возможность унести с поля свой приз.

Чтобы всё подытожить, хочу ещё раз напомнить людям, что это лишь определённая техника, которая служит для того, чтобы подготовить собак к тому, с чем им предстоит встретиться на испытаниях. Плохой тренинг в костюме - это плохой тренинг, имейте это в виду. Я чувствовал, что это интересная тема, и я твёрдо убеждён, что это ценно для собак Шутцхунд. Некоторые люди разделяют моё мнение, некоторые со мной не согласятся. Но если у вас есть возможность поработать с действительно хорошим фигурантом в костюме на семинаре, опробуйте некоторые из этих предложений, может, вы увидите суть предложенной мной техники. Как всегда, спасибо за то, что уделили внимание.

Я намеренно опустил вопрос по экипировке, когда первый раз публиковал эту статью, поскольку это не влияет на методику. Я хотел бы кратко объяснить этот момент, потому что переиздание этой статьи будет сопровождаться фотографиями, где это показано, и я не хочу, чтобы возникла путаница.

Когда я готовлю молодых собак к работе с костюмом - или потому, что проводник хочет включить технику работы на костюм как способ сделать тренинг более полным, или потому, что собака работает или в одном из видов спорта, где задействован костюм, или в полиции, - я использую предмет промежуточной экипировки. Это мягкий рукав, который можно кусать в любом месте. Конкретно моя версия - это съёмный рукав от костюма. (Я не уверен, выпустила ли наша изобретательная производящая экипировку индустрия что-нибудь получше). Мне нравится этот "рукав", потому что его можно натянуть до самого плеча и с ним можно давать хваты в область плеча и подмышки, как и в костюме. Преимущество в том, что, поскольку он меньше, его легче использовать для стимулирования добычного драйва собаки, чем целую куртку. Его также очень легко скинуть и незамедлительно поощрить собаку.

Я использую его во всех случаях идентично тем техникам, которые я описал для костюма. Для хваток с короткого расстояния , как и с пусков, как я описал выше.

Позвольте объяснить недостаток этого "рукава". Поскольку рукав крепится к жилету костюма на плече, вы можете прекрасно представить, что когда собака кусает в плечо, она очень близка к краю "рукава". Требуется точное прицеливание, чтобы была уверенность, что собака метит действительно в "рукав", а не в голое плечо. У меня не раз были случаи, когда зубы промахивались мимо рукава и вонзались в меня. Серьёзные собаки, котоые прошли какой-то тренинг, стимулировавший их защитный драйв, более опасны и должны работаться на полный костюм. Собаки в намного меньшей степени ориентированы на элемент экипировки, когда работают в защитном драйве, и поэтому не ограничивают себя "рукавом". И поскольку мы хотим, чтобы они кусали высоко при этом типе работы, мы должны быть уверены, что имеем отимальную защиту в области плеча.

Есть вопросы? Пишите Армину!
armin@schutzhundvillage.com

 Отправлено: 22.12.08 17:05. Заголовок: Стимулирование добыч..

Стимулирование добычного драйва. Часть 1.

После моей статьи в ноябрьско-декабрьском выпуске меня попросили продолжить обсуждение драйвов, используемых в защитном тренинге, в коротких статьях. Я буду периодически ссылаться на свой перевод книги Хельмута Райзера Der Schutzhund.

Давайте начнём практический тренинг защитной работы с чего и следует: со стимулирования добычного драйва. Позвольте коротко объяснить, почему я выбрал слово "стимулирование", а не "развитие", для перевода немецкого термина "Förderung", который можно перевести и так, и так. В моём понимании термин "развитие" характеризует процесс, происходящий сам по себе. Драйвы развиваются естественным путём по ходу созревания до определённой степени. Как тренеры, мы должны попытаться протянуть природе руку помощи, создав стимул для активизации того, что уже заложено ею, и, следовательно, активно усилить нужный драйв до его максимума.

Я люблю начинать работу с драйвами со щенками как можно раньше, обычно в возрасте 10-12 недель. Это позволяет мне работать со всеми неиспорченными врождёнными инстинктами собаки. Работу со щенками я начинаю так же, как и работу с поздно начинающими взрослыми собаками, - с тряпки или мешка. Наиважнейшая вещь, которую должен понять помощник/фигурант на этой ранней стадии работы, - это то, что добычей является мешок, а не фигурант. Поэтому быстрые, отдельные, непредсказуемые движения мешка являются как раз тем, что возбуждает интерес собаки и, следовательно, стимулирует добычный драйв собаки. Как пишет в своей книге Райзер: "Если кто-то пытается стимулировать добычный драйв, всё внимание собаки должно быть сосредоточено на добыче, что означает, что всё движение должна совершать добыча, а не помощник." Одна из причин использования именно мешка в начале работы заключается в том, что им относительно легко совершать нужые движения (потрясти, взметнуть вверх и т.д.), полностью завладевая вниманием собаки и сосредотачивая его на мешке. Другая заключается в том, что мешок намного легче кусать начинающим собакам, будь то щенки или поздно начинающие взрослые. Теперь, когда у нас чётко сложилось представление о том, что является ключевыми элементами начального этапа, давайте посмотрим, что должно представлять собой типичное тренировочное упражнение.

Собака на поводке, проводник подбадривает собаку спокойно, не мешая ей сосредотачивать своё внимание на добыче. Помощник/фигурант оживляет тряпку спорадическими/неожиданными движениями. Эта движущаяся тряпка приводит в действие добычный драйв собаки. Помощник увидит сначала собачьи глаза, следящие за этим ожившим "существом" (тряпкой), затем и тело собаки начнёт следовать за ускользающей добычей, совершая броски в её направлении, и наконец собака начнёт щёлкать зубами, пытаясь поймать добычу и окончательно завладеть ею. Когда собака кажется почти загипнотизированной этой тряпкой, и во всём её теле видно напряжение, созданное ожиданием подходящего момента, - вот тогда помощник совершает такое движение, чтобы тряпка оказалась в зоне досягаемости, и - щёлк! - собака вцепляется в тряпку зубами. Как только она это сделала, добыча принадлежит ей. Она выиграла свою тряпку, и проводник должен похвалить её с гордостью в голосе (но не до такой степени, что собака забудет о своей добыче). В начальной стадии я позволяю собаке подвигаться немного с её добычей, но затем я хочу, чтобы ей стало ясно, что это приз, который стоит оберегать. Я использую два метода для достижения этого. При первом я привязываю к тряпке верёвочку, которую всё время держу в своей руке - даже после того, как собака выиграла тряпку. И как раз в тот момент, когда собака начинает терять интерес к кажущейся безжизненной добыче и ослабляет хватку или роняет тряпку на землю, я оживляю тряпку, дёргая за верёвочку. И тут или собака почувствует напряжение в тряпке и усилит хватку, или же тряпка ускользнёт от собаки, и всё начнётся сначала. После пары таких "потерь" или почти "потерь" собака будет удерживать добычу довольно крепко, не дожидаясь опасного момента, когда она может ускользнуть снова. Когда собака продемонстрирует именно такое отношение к своей добыче - вот тогда ей можно позволить унести свою добычу с поля.

Второй метод, который я использую, довольно близок к тому, что Райзер описывает как "провоцирующий" в своей книге. Эта работа также начинается после того, как собака выиграла свою добычу, но затем или держит в пасти небрежно, или кладёт перед собой на землю. На этот раз я стараюсь показать собаке, что она не единственная, кто заинтересован в её добыче. Помощник тоже положил глаз на этот приз, и это уже во многом объясняет суть этого упражнения. Помощник начинает провоцировать собаку, осторожно протягивая руку к краешку тряпки, а затем быстро отдёргивая руку, для того, чтобы снова потянуться к тряпке под другим углом. Если тряпка всё ещё в пасти собаки, лёгкое потягивание/подёргивание может помочь дать понять собаке, что помощник намеревается украсть тряпку. Многие собаки в этот момент отреагируют оттаскиванием добычи в сторону, или уверенным дохватом, сопровождаемым "нехорошим" взглядом, или рычанием и затем дохватом. Всё это приводит к уверенному удержанию собакой добычи, что следует поощрить позволением унести добычу с поля. С собаками с хорошим балансом всех драйвов оба метода работают хорошо, и нам, возможно, следует использовать оба, чтобы работа оставалась интересной для собаки. Если добычный драйв проявляется в собаке сильнее, тогда первый метод приведёт к более быстрому результату. Второй метод хорошо работает с собаками-собственниками, легко демонстрирующими желание защищать добычу. Как пишет Райзер: "...провоцирование - это уже первый стимул к защитному поведению.."

Следующий шаг в тренировочном процессе: необходимо убедиться, что собака держит свою добычу (тряпку) достаточно крепко во время первой хватки. Чтобы этого достичь, надо просто не позволять собаке выиграть добычу при первой же хватке, а вместо этого удерживать тряпку подольше, создавая небольшое напряжение. Так что если собака хватает тряпку, но затем ослабляет хватку, она теряет добычу, которая должна тут же начать двигаться и извиваться снова. Добычный драйв снова стимулируется таким движением, и собака получает ещё одну возможность ухватить тряпку. Цель этих действий должна заключаться не в попытке вырвать добычу из собачьей пасти, а в том, чтобы спровоцировать собаку достаточно для того, чтобы заставить её хватать добычу всё крепче.

Продолжением этой работы должна явиться ситуация, когда собаке приходится прыгать, чтобы достать до тряпки и завладеть добычей. Я добиваюсь этого, просто держа свернутую тряпку достаточно высоко в тот момент, когда собака получает возможность её укусить, так что собаке приходится прыгнуть, чтобы её достать. С подростками или поздно начавшими взрослыми собаками - это уровень груди или живота, с талантливыми щенками я обычно просто держу свёрнутую тряпку на такой высоте, чтобы они немножко подскочили, оторвав передние лапы от земли. (Прим. переводчика: смотрите фото на сайте автора - http://www.schutzhundvillage.com/prey1.html) Принцип всё тот же - прыгни и укуси, чтобы завладеть добычей. Это установочная/базовая техника, которую собака будет применять на протяжении своей защитной рабочей карьеры.

Шаг, который я выбрал следующим, несколько не соответствует той очерёдности действий, которые Райзер описывает в своей книге. Тем не мене, он всё-таки соответствует одному из самых главных принципов Райзера: "Не фигурант диктует действия, а собака. Во время работы по стимуляции драйва следует добиться того, чтобы собака побуждала к действию фигуранта, а не фигурант собаку." Следующий выбранный мной навык, которым должна овладеть собака, - умение вспугнуть добычу своим лаем. Предыдущие тренировочные шаги должны были создать некоторую зацикленность собаки на стремлении преследовать и захватывать добычу (тряпку). Как и до этого, я начинаю со стимулирования добычного драйва собаки, оживляя для этого тряпку. Я могу даже позволить собаке щёлкнуть зубами близко к тряпке, но при этом добыча разок ускользнёт от неё. Затем, когда вследствие моих действий собака достаточно "зарядилась" для этого упражнения, я внезапно разочаровываю её, вдруг прекратив все действия и движения. Фигурант стоит неподвижно, глядя куда-то в сторону, тряпка безжизненно свисает у него в руке. Большинство собак скульнут, а затем издадут раздасадованный вопль. Именно этот вопль заставит тряпку вспорхнуть, как птичка вспархивает с куста, и собаке дают возможность завладеть добычей. Не много времени понадобится, чтобы эти вопли перешли в требовательный лай, звучащий целеустремлённо и напористо. Цель его - добиться возобновления действия. Итак, собака очень рано усваивает, что она имеет некоторый контроль над тем, что происходит на поле, и что лай - это способ заставлять события происходить. Причина, по которой я включаю это упражнение в тренировочный процесс так рано, заключается в том, чтобы избежать ситуации, когда собака так поглощена самим кусанием во время защитной работы, что больше ничто другое уже не имеет для неё значения.

Следующим тренировочным шагом в моей программе обычно является вход или атака. И снова моя программа слегка отступает от программы Райзера. Он вводит переход от тряпки или жгута к рукаву до обучения входу. Я придерживаюсь той же последовательности, когда обучаю талантливых взрослых собак, поздно начавших тренинг. Однако, работая со щенками и молодыми собаками, я люблю сначала обучить их ранней форме техники входа. Когда собака научилась делать сильный первый хват и овладела навыком прыжка с захватом добычи, я начинаю обучение технике входа. Проводник держит собаку за ошейник, фигурант активизирует добычный драйв собаки, сначала очень близко к собаке, он может даже дать ей возможность разок щёлкнуть зубами, но упустить тряпку. Затем фигурант удаляется от проводника и собаки, продолжая возбуждать собаку. Сначала он отходит на расстояние приблизительно три-четыре метра. Он продолжает приводить в движение скрученную тряпку или щенячий жгут, чтобы привлекать собаку. По заранее условленному сигналу фигуранта проводник спускает собаку. Фигурант стоит несколько боком к собаке. Когда собака достигает расстояния, с которого она уже прыгнет, фигурант дёргает тряпку вверх и немного в сторону, "помните, что добыча всегда движется по направлению от собаки" (Райзер). Это последнее второе движение должно побудить собаку быстро броситься, чтобы предотвратить бегство добычи. Фигурант должен мягко/нежно принять вход собаки в тряпку и опустить её на лапы. Затем добыча отдаётся собаке, собака берётся на поводок, и ей позволяется унести добычу с поля. Я обнаружил, что щенки и молодые собаки не испытывают неуверенности по поводу наскакивания на незнакомцев под любым углом. Поэтому они овладевают прекрасной техникой входа в фигуранта очень легко и быстро. Иногда собаки не могут кусать рукав, потому что они ещё слишком малы или потому что они должны пройти тренинг, стимулирующий защитный драйв, чтобы их хват был достаточно сильным для того, чтобы справиться с рукавом. Опыт научил меня, что упущенный момент, когда речь идёт о том, чтобы научить тому, для чего пришло время, может породить впоследствии длительные дискуссии о том, "что могло бы быть, если бы". Не поймите меня неправильно, я не подразумеваю, что я знаю столько же или больше, чем доктор Райзер, я просто разработал предпочтительную очерёдность навыков в программе в течение лет.

Здесь я прихожу к завершению статьи, поскольку существует предел того, сколько это может продолжаться. Последующая статья, в которой обсуждается переход к рукаву, обучение собаки борьбе, переход в добычный драйв из фазы контроля, а также "за" и "против" работы в добыче, уже в процессе. Я надеюсь снова привлечь ваше внимание в следующей статье.

 Отправлено: 22.12.08 21:57. Заголовок: http://www.lottas.bo..

http://www.lottas.borda.ru/?1-2-80-00001109-000-0-0-1229945999 - кому интересно, ссылка на страницу питомника "Файерхунд" на сайте www.lottas.borda.ru

 Отправлено: 11.01.09 18:40. Заголовок: "Проверка поведения" др.Рудольф Менцель.

Редко где встречающаяся работа. Написана в 30-х годах ХХвека. Но на этой работе базируется вся последующая идеология проверки рабочих качеств немецкой овчарки.

ПРОВЕРКА ПОВЕДЕНИЯ,
ЕЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
И ПРАКТИЧЕСКОЕ ВЫПОЛНЕНИЕ
Dr.med. Rudolf und Dr-phil. Rudolfine Menzel, Linz a- D.-Kleinmuenchen
Аннотация
Президент, господин Dr.Rommel является инициатором издания в первоначальной варианте работы Dr. Mensel о проверке поведения, ее теоретических основах и ее практическом проведении. Естественно, что некоторые способы выражения и описания не соответствуют больше сегодняшнему представлению. Не смотря на это,текст должен передаваться без изменений.
На это мы просим обращать внимание при чтении материала .
August 17,1989

Проверка поведения, ее теоретические основы и ее практическое выполнение.


Dr.med.Rudolf und Dr.phil. Rudolfine Menzel, Linz a. D.-Kleinmuenchen.

I РАЗДЕЛ: Принципиальное наблюдение за поведением защитно-караульной собаки.
а) Введение.


Выращивание - это формирование определенных форм в живом мире.Заводчик такой же творец, как художник или скульптор, который работает не с деревом или с камнем, а с живой материей. Творческий заводчик создает определенные формы не только в физической области, но ему удается проникать и в такое темное царство, которое ны называем психикой.

Средства этого формирования в своем единстве имеют три лица:

1. Выбор подходящего первичного материала - выработка базы разведения путем не очень маленького количества подходящих особей.

2. Направленность на определенную комбинацию признаков - фиксации желаемых признаков и ослабление нежелаемых путем систематического спаривания с последующим обновлением выбора.

3. Унаследование формируемых признаков - усиление желаемых имеющихся предрасположенностей путем применения непротиворечивых раздражителей внешней среды.

Заводчик, который желает применить этот инструмент искусства разведения, должен прежде всего знать для каких целей он его хочет использовать. Он должен отдавать себе отчет в том какие признаки и предрасположенности характера желательны для породы, разведением которой он как раз и занимается, а какие не желательны, в каких приблизительных границах он может или должен допускать взаимодействие отдельных предрасположенностей. Когда мы говорим конкретно о проверке поведения, то мы должны, конечно, перед этим знать, какую картину поведения мы должны требовать от наших собак, иначе может случиться, что то, что один отмечает как особо желаемое, другой проклинает как плохое. Картина поведения породы или группы пород зависит от службы, которая требуется от собак, их представляющих. Ясно, что декоративная собака демонстрирует другую картину поведения, чем охотничья, а защитно-караульная - другую, чем ездовая. В предлагаемой рукописи мы хотим заняться желаемой картиной, создаваемой у нас поведением собаки, которую мы бы хотели иметь в качестве защитно-караульной на службе у человека.

Основной чертой характера любой собаки, рассматриваемой в качестве потенциальной защитно-караульной, должно быть мужество-бесстрашие (Mut.)

Так как, с одной стороны,защитно-караульная собака должна действовать устрашающе и, таким образом, предотвращать нападение, а с другой стороны, в случае произошедшего нападения должна защищать жизнь и плоть, чаще всего безоружного, хозяина до последнего движения челюстей. Действительно, несмелая собака уже не так импонирует своим внешним видом, в случае же настоящего нападения (которое должно быть смыслом и венцом ее жизни) она с жалостным видом отойдет, бросив надеящегося на нее хозяина в еще большей опасности. Таким образом, оценка бесстрашия собаки является важнейшим квалификационным признаком защитно-караульной собаки. Поэтому в работе, которая посвящена поведении защитно-караульной собаки, без сомнения необходимо очертить понятие"бесстрашие" (Mut) . Мы уверены, таким образом, в необходимости постановки уже в начале наших рассуждений вопроса: Что же такое бесстрашие (Мut) ?

а) Бесстрашие (Mut) как стадное явление.

Эммануил Кант определил ("Антропология в прагматическом смысле") бесстрашие следующим образом: Бесстрашие - это душевное состояние, необходимое для обдуманного принятия на себя опасности. Нормальной биологической реакцией на опасность является уклонение от нее (инстинкт самосохранения). Бесстрашие по Канту это как раз противоположное поведение, не уклоняться от опасности, а принять ее на себя. Таким образом мужественная реакция живого организма на опасность возможна только при наличии некоторой психологической силы, действие которой направлено против инстинкта самосохранения.

С какими противосилами мы имеем здесь дело? Прежде всего уже сам инстинкт самосохранения может действовать как противосила, если уклонение от опасности означает eщe большую угрозу существования индивидума, чем ее воздействие; это, например, случай, когда под действием голода существо вынуждено вступать в сомнительную борьбу, в которую оно бы никогда не вступило в сытом состоянии. Голодная смерть - большая опасность, чем борьба с неизвестным исходом. Кроме того, в живом существе так сильно инстинктивно закреплен интерес к сохранению вида, что он может подавить инстинкт самосохранения. Самопожертвование во имя собственного потомства, борьба за любовь, то есть за право размножения, понуждает от имени продолжения Я-жизни в виде цепочки поколений к действиям, которые кажутся противоречащими примитивному инстинкту самосохранения.

Но есть не только продолжение Я-жизни в виде цепочки поколений, но и понятие социального общества (стадо, стая, народность и т.д.) более высокого ранга, чем Я.

Для каждого члена стаи жизненный интерес социального общества (стаи) неотделимо связан с каждым членом стаи и, таким образом, может быть рациональным, что член стаи в интересах социального общества преодолевает свой инстинкт самосохранения и принимает на себя опасность, вместо того, чтобы ее избежать. С позиции общественной этики мы можем признать исключительно эту последнюю форму как бесстрашие. Остальные формы - парадоксальные результаты расширенного эгоизма.

В этом смысле мы изменим процитированное выше определение Канта следующим образом: Бесстрашие - такое душевное состояние, благодаря которому существо, живущее по закону коллективизма, осознанно принимает на себя опасность. Кантовское выражение "обдуманно" мы таким образон преобразовали в "осознанно", так как бесстрашные поступки и у людей возникают часто интуитивно, следовательно необдуманно, молниеносно, быстро (мгновенная смелость ).

С позиции вышестоящего социального организма является самим собой разумеющимся, что часть жертвуется в интересах целого. С позиции же части такая жертва не считается изначально само собой разумеющейся. Здесь какой-то положительный результат (удовольствие) должен компенсировать отрицательный - пренебрежение инстинктом самосохранения.

Здесь мыслимы два принципиальных подхода: либо мы допускаем чисто механически-ассоциативныи, а точнее коллективистский инстинкт в каждом члене стаи или мы рассматриваем индивидуально-психологически осознано воспринимаемое удовлетворение стремления значимости отдельного стадного животного как движущую силу в этом процессе. Принципиально с нашей точки зрения здесь необходимо исходить из следующего: Мы с самого начала в соответствии с нашим мировоззрением отвергаем какое-бы то ни было разделение данных проблем для человека и для животных. "Человек" - обозначение одного из родов в большой группе живых существ, которую мы научно выделяем как группу "животные" . По образу жизни люди отличаются от других животных родов, точно как и разные роды животных между собой. Существуит противопоставления между человеческим видом и другими видами животных, что-то типа человек-обезьяна, человек-лев, человек-кошка. Антитеза: человек-животное логически невыводима. Понятие "животное" в противопоставлении понятию "человек" является фиктивным, несколько детским (например, так же как древние греки называли все другие народы варварами). В противопоставлении к понятию "растение" понятие "животное" имеет научный смысл. В противопоставлении к понятию "человек" оно является примитивной наивно детской функцией неразвитого человечества, которое не осознает свое положение в масштабах вселенной.

 Отправлено: 11.01.09 18:40. Заголовок: В соответствии с наш..

В соответствии с нашими взглядами имеется только одно единое объяснение всех явлений самопожертвования в интересах общества, наблюдаемое у различных социально живущих живых организмов. Либо мы примем коллективизм стадных животных как инстинктивно обусловленный и истолкуем наши этические понятия и мысли как вторичные производные нашей инстинктивной жизни, которую определяет природа. Тогда было бы то, что мы у людей называем эгоизмом и альтруизмом, ничем другим как результатом антагонистически действующих инстинктивных сил, а именно: с одной стороны, инстинкт самосохранения индивидума его личной жизни и, с другой стороны, инстинкт самосохранения социального организма (стаи),который инстинктивно значит и жив в каждом отдельном члене стаи. (С этой точки зрения все эгоистические и альтруистические (альтруизм обусловлен стаей) действия с самого начала являются инстинктивными. Так как человек сильно склонен к размышлению и имеет потребность эти наблюдения обобщать и находить для них элементы языка, то мы можем все этические понятия и оценки с этой позиции рассматривать как вторичное обратное изображение понятий и действий, первично инстинктивно протекающих у нас.)

Или мы следуем выводам индивидуально-психологической школы Alfred Adlers, тогда решение проблемы будет следующим: Каждый индивидум, входящий в общество подобных себе живых существ, в исключительно высокой степени зависит от отношения его соплеменников к нему. Признание со стороны общества означает высочайшее мыслимое чувство радости, презрение-тяжелейшее чувство печали.

Ощущение уверенного и уважаемого положения в обществе себе подобных живых организмов является движущим принципом существования, имеющим жизненное значение для каждого социально организованного существа. Стремление к уверенному положению в рамках своего сообщества играет под эгидой "инстинкта значимости" доминирующую роль в индивидуально-психологическом учении. Стремление значимости может привести отдельный индивидум ко всевозможным действиям, изначально не лежащих в области его жизненных законов, и это может выражаться в самоуничтожающих, саморазрушающих явлениях болезненного вырождения индивидума. Даже болезни могут возникать на почве ложно развивающегося стремления значимости и быть роковыми для отдельного существа. Если мы это, приведенное здесь вкратце, примем к сведению, то легко понять, что стремление значимости представляет собой психологическую инстинктивную силу, которая, пожалуй, в состоянии противодействовать инстинкту самосохранения. Точно также, как в стремление удовлетворить чувство голода может быть сильнее инстинкта самосохранения, так и желание к удовлетворению стремления значимости, соответственно, страх потери уважения, ущемления потребности значимости может полностью или частично парализовать инстинкт самосохранения. Это стремление, таким образом, в состоянии побуждать индивидум к действиям, которые полезны обществу (которому принадлежит это отдельное существо), но очень опасны для него, если даже не смертельны. С этой точки зрения сразу ясно, что существо принимает на себя опасность в интересах других. То есть, соответствуя нашему выше приведенному определению, ведет себя бесстрашно.

В конечном результате совершенно безразлично, какую из этих точек зрения разделяет естествоиспытатель (Мы считаем, что оба фактора в различных оттенках действенны, это часто зависит только от позиции наблюдателя, рассматривается ли стремление значимости или биологический закон стаи, как побуждение к бесстрашному поведению)

Одно остается постоянным: социальная организация стадных животных действует инстинктивно или осознанно (тогда, конечно, в обход стремления значимости) определяющее на отдельное существо. Это воздействие приводит к убеждениям и действиям, которые мы в различно выраженных оттенках выделяем в комплекс бесстрашия. Одно ясно из прошлого. Бесстрашие, так, как его знает человек - социально определенное явление, полученное из наблюдений общественно живущих существ: в первую очередь из самонаблюдения стадного животного"человека". Очень очевидна социальная зависимость комплекса бесстрашия, если мы противопоставим Кантовскому определению толкование проблем бесстрашия Спинозой (Ethik III Teil 51.Lthrsatz,Anm.) Поэтому получается, что когда мы сравниваем одного человека о другим, они отличаются друг от друга только по состоянию нервного напряжения, то одного мы называем не пугливым, другого трусоватым, а остальных еще как-то по другому. Так, например, я того назову не пугливый, который не обращает внимания на зло, которое бы я считал нужным бояться. И, если я, кроме того, вижу, что его страстное желание (сделать плохо тому, кого он ненавидит и хорошо тому, кого он любит) не подавляется страхом от зла, из-за которого я многое не делаю, — то я его назову смелым. Кроме того, тот мне будет казаться боязливым, который боится зла, которое я не считаю нужным бояться. Если, к тому же, я вижу, что его страстное желание подавляется злом, которое меня не пугает, то я скажу, что он трусливый. И так оценивает каждый. Это, пожалуй, окончательная формулировка понятия бесстрашия с позиции наблюдающего человека, показывает с кристальной ясностью построение мысленных рассуждении Спинозы, социальную обусловленность понятия бесстрашия. Отсюда следует, что заключение о более или менее бесстрашном поведении мыслимо лишь в сравнении с поведением однотипного существа в тех же условиях. Уже эта обусловленность предполагает социальные связи. Кроме того ясно, что любовь и ненависть - это к тому же формы выражения душевного отношения членов стаи друг к другу. Таким образом, понятие бесстрашия по представлению Спинозы социально обусловлено по двум направлениям.

И только лишь включение индивидума в вышестоящую биологическую совокупность (стая, рой и т.п.) делает возможным понятие бесстрашия. Для одиночек имеются лишь различные формы выражения инстинкта самосохранения.

 Отправлено: 11.01.09 18:41. Заголовок: Наш хороший друг, ко..

Наш хороший друг, который не признает социальную обусловленность проблем бесстрашия, в письменной дискуссии по этой теме сделал нам следующие упреки: "Бесстрашие стадного животного это второсортное бесстрашие. Как раз поведение только за себя стоящего, то есть одиночки, особенно этически ценна, например, так, как самопожертвование солдата, который сражается и погибает под всеобщим криком "ура" в линии обороны, в нравственном значении несравненно ниже героизма отдельного патрульного, который никем не наблюдаемый и никем не поощряемый выполняет до последнего дыхания свой долг." Этот упрек, на первый взгляд, кажется очень оправдан. Но при этом не учитывается принципиальная стайная обусловленность социально живущего существа. Отдельный патрульный-это не одиночка, а член отряда. Он жертвует собой в интересах общества, так как это чувство общества уже так высоко развито и так глубоко сидит в его собственном "Я", что он вынужден делать все необходимое на благо общества, к которому он принадлежит. Людей с высоко развитым чувством общества мы оцениваем очень высоко. Такие люди являются - здесь намеренно используется резкое, кажущееся, очень характерное слово - исключительно высоко развитыми стадными животными. Исходя из этой позиции так же неверно утверждение, что патрульный погибает в одиночестве, вдалеке от своего отряда. Живой социальный организм всегда присутствует там, где находится принадлежащая ему живая часть. Одинокий патрульный, (чтобы остаться на этом примере; мы могли, кроме солдатской жизни, найти еще более ценные примеры) носит свой отряд в своей "я" или, если выразиться образно, в своем ранце. Так же нельзя заявлять, что пчела, отлетевшая от улья, которая не смотря на это собирает мед или пыльцу, действует одиноко и в далеке от своего сообщества. Жизненное пространство пчелинной семьи определяется дальностью полета пчел. Отдельная пчела несет в себе "дух пчелиного улья" (материнская линия), она должна иметь некоторое подобное чувство: "Где нахожусь я, там находится пчелиный улей". Разобранное здесь понимание бесстрашия, зависящее от общественного сознания и общественного закона, выражено ясным образом в великолепной надгробной надписи Леонида и его трехсот. В немецком, к сожалению несовершенном, переводе она звучит так: "Путник, придя в Спарту, сообщи там, что видел нас, лежащих, выполнивших закон Родины!"

Чтобы еще раз коротко все суммировать: бесстрашие - это понятие, взятое из коллективной жизни. Из комплекса понятий "бесстрашия" исключаются все те случаи, в которых бесстрашное действие заключается в том, что из двух изолированных зол на основе правильного соображения или инстинктивно выбирается наименьшее. Такие действия - это не что иное, как проявления индивидуального инстинкта самосохранения.

Таким образом, на основе вышесказанного мы убеждены, измененное нами Кантовское определение бесстрашия можно рассматривать как конечный результат наших размышлений . Бесстрашие - это такое душевное состояние, благодаря которому существо, живущее по закону коллективизма , осознанно
принимает на себя опасность.

в) Основы поведения.

Когда мы, наконец, покинули серое царство теории и обратились к практической работе с собакой, пожалуй, оправдывает себя легко понятное объяснение (вместо вышеприведенного слабо измененного философского вырисовывания понятия бесстрашия) той формы бесстрашия, которое мы хотим иметь у защитно-караульной собаки как основную черту и которую мы называем распространенным выражением - смелость (Schneid).

Смелость - это основополагающая черта поведения, благодаря которой живое существо (так в нашем случае-это собака) без внешнего принуждения противостоит реальной или предполагаемой опасности, соответственно, насколько это возможно, пытается ей содействовать. Даже физические боли не должны удерживать действительно смелое существо от этого вида поведения.

За счет симбиоза "человек-собака" нaшa собака стала относиться к опасностям иначе, чем когда она была диким животным, естественная "трусость" (О естественной "трусости" дикого животного смотря также Stephаnits в "Немецкой овчарке".)... дикого животного в ней утеряна. Собака научилась не только стойко выдерживать явления, от которых ее дикие родственники в страхе убегают (огонь, железная дорога, автомобиль, выстрелы и подобные), но и по-другому относятся к людям. Для собаки, которая действительно стала спутником человека, человек стал почти ровней, которого она почитает либо как вожака стаи, или к которому относится безразлично, или видит в ней врага. Если это враг, то он встречается с бойцом, которого не смущает его человеческий облик. Дикое животное нападает на человека только тогда, когда его заставляет острая нужда, (защита супруга, потомства или собственной жизни ). Собака в совместной жизни с нами потеряла эту черту дикого животного и приобрела человекоподобную черту: она любит борьбу по собственной воле,она принимает на себя опасности, хотя она может их избежать и, при всем этом, ей не стоит больших усилий противостоять нападению человека, так же как и против других нападений, и, наконец, нападение на человека, как на его спутника стаи, является таким же сигналом к борьбе, как для дикого животного нападение на супруга или потомство.Это человекоподобное отношение к борьбе мы обозначаем заимствованным из человеческой психологии термином "бесстрашие" или широко распространенным понятием "смелость".

Эта смелость соотвествует самосознанию и самоуверенности затрачиваемого существа. Предпосылкой для них, кроме унаследованной предрасположенности к бесстрашию, являются еще безопасность и крепкие корни внутри сообщества, к которому относится конкретное существо. (Эти положения в этой форме действительны только для стадных животных.)
Каждое живое существо, человек это или животное привносит в свою жизнь унаследованные способности. На эти способности созидательно действует окружающая среда. Будущая судьба, таким образом не устанавливается окончательно при рождении, за счет воздействия среды она может меняться и в худшую и в лучшую стороны, и, наоборот, новорожденный ни в коем случае не является чистым листом, на котором жизнь впервые оставляет свой след. Влияние окружающей среды возможно только в пределах определенных естественных границ, но также невозможно его совсем исключить. С рождением похожее,может за счет соответствующего воздействия среды стать непохожим. Собака с врожденной смелостью может за счет продолжающегося неправильного обращения, недокорма и подобного может так много потерять, что от природы намного менее смелая собака - чье самосознание продолжительно укрепляется - будет во внешнем проявлении такой же или даже ее превосходить.

На основе юношеского опыта у ребенка, так же как у молодого животного, вследствии их ощущаемой слабости по отношения к большим, сильным и мощным взрослым возникает естественное чувство второсортности ( приведенные здесь психологические положения для животных основывается на общих психологических знаниях, которые выработали индивидуально-психологическая школа и ее основатель Alfred Adlers), которое у здорового крепкого развивающегося существа само проходит, как только исчезают причины его вызвавшие. Это чувство у молодых существ вытесняется позднее, как только вместе с половым созреванием юное существо наполняется ощущением чрезмерной силы, чувством переоценки своей собственной силы. Только больные или в течении продолжительного времени ослабленные животные чувствуют себя пожизненно второсортными, Здоровые же животные - только тогда, когда они вступили в жизнь с недостатком бесстрашия или когда они не могут занять удовлетворяющее их положение в обществе, в котором проходит их жизнь, или когда внутренне присущее каждому живому существу стремление значимости не развито или систематически подавляется общественностью "стаи". У ребенка, с которым плохо обращаются в семье, который не получает ласки и продолжительно истязается духовно или физически, не будет никакой жизнерадостности, так же как и у волка, который в результате какой - нибудь слабости или несчастливому общественному положению подавляется или истязается стаей или, по крайней мере, ее вожаком. Если у него есть смелость воспротивиться или найти себе новую стаю, то тогда жизнь его еще может быть направлена в правильное русло, иначе он останется на всю жизнь жалким существом. Собака, чьей стаей являются люди, а вожаком является хозяин, не может себе найти другую стаю. Следовательно, если она нашла себе плохую стаю, и со смелой собакой так может получиться, что она будет угнетаться и, вследствие этого, будет казаться трусливой. И наоборот, за счет систематического приободрения изначально небольшая смелость собаки растет или за счет смены среды меняется картина ее характера. Мы хотели бы здесь привести три примера из нашей личной практики:

-Кобель А по природе своей не производил впечатление особого героя. В привычной среде стаи, в которой он вырос, это не могло проявиться, так как у него было высокое стремление значимости и вследствие этого он обеспечил себе вполне-уважаемое положение в стае. Когда он поменял среду и попал в чисто человеческое общество, то выявился недостаток смелости. И только тогда, когда за счет сильной любви своей хозяйки, он врос в в эту среду, он опять производил обманчивое впечатление на неспециалиста, он казался бесстрашным, был несомненно бесстрашнее, чем другая такая же собака, которой не хватает этой любвеобильной поддержки. Любая смена стаи, пожалуй, восстановит эту картину трусости.

-Сука Д была по природе исключительно труслива, так как у нее отсутствовало стремление значимости и вследствие этого, она с самого начала находилась в своей стае в нехорошем положении и, в конце концов, была в прямом смысле подавлена. Настоящий любитель собак занялся спасением ее души. Он сросся с ней в новую стаю, в которой она очень высока ценилась. Сука позднее стала особенно смелой. (На состязании полицейских собак она заслужила лавровый венок за смелую работу при задержании.)

-Сука М была по природе очень смелой. Она что-то не поделила с членами ее собачьей стаи и потеряла свое прежнее признание, в конце концов владельцу пришлось держать ее отдельно, так как она не смогла там ужиться. Она стала просто трусливой. Собака выполнявшая прекрасно задержание, больше уже не защищала,она оставляла картину жалости и страдания. Переведенная в новую среду, она добилась своего признания - стала исключительно смелой собакой.

Мы привели эти примеры, чтобы показать, что смелость - это что-то данное от природы, но которая может подавляться за счет длительных неблагоприятных воздействий окружающей среды. Влияние может быть таким глубоким, что его ликвидировать позднее удается только с больший трудом. Однако, если смелость однажды была, то ее после соответствующей смены среды можно снова продемонстрировать. И наоборот, менее смелая собака за счет соответствующей среды может быть усилена в своем бесстрашии так, что она еще может быть использована в защитно-караульной службе.

 Отправлено: 11.01.09 18:42. Заголовок: При оценке смелости ..

При оценке смелости должен учитываться порог раздражимости (порогом раздражимости обозначает то граничное значение величины раздражения, которое еще достаточно, чтобы раздражение было ощутимо (прошло через "порог" ощущения) экспонируемой собаки. Если порог раздражимости очень высокий, то может случиться, что от натуры "сонливая" собака при поверхностной оценке может показаться смелой попросту только потому, что раздражение, с которым может быть связана опасность, не достигает порога ее ощущения. Специалист не отличит всегда "сонливость" от самоосознанного покоя.

К желаемой картине нашей собаки наряду со смелостью относится также и стремление защищать. Это - врожденная готовность находиться рядом с человеком в минуту опасности, то есть отвечать борьбой -не только на нападение, . угрожающее себе, но и на нападение на человека. (О замене звериной стаи на человеческую нашел великолепные слова Stephanitz в своей книге "Немецкая овчарка".)

Институт защиты не всегда может соединяться со смелостью. Каждый из нас, пожалуй, уже видел собак, которые при нападении на их-хозяина с лаем убегали, то есть определенно показывали инстинкт защиты, но не имели бесстрашия, необходимого для защиты. Особенно сильно развитый инстинкт защиты может в определенной степени компенсировать недостаток бесстрашия. Мы сами однажды владели сукой, которая была искличительно обделена бесстрашием, соответственно терроризировалась стаей наших собак и поэтому и не могла быть бесстрашной. Это был порочный круг (circulus vitiosus, так называют две ошибки, которые себя взаимно усиливают в своей неблагоприятном воздействии), мы, человеческие спутники в этой стае, не могли ничем ей помочь, хотя, собственно этого и не хотели. Эта боязливая сука, которая боялась любого человека и почти любого животного, нападала как черт (мы думаем, что лаяла она при этом от страха), когда она считала, что один на нас обоих, которых она особенно любила, находился в опасности. Для неопытного наблюдателя в этой ситуации недостаток в смелости не был заметен, если не проводить других испытаний. И, наоборот, мы знали собаку, которая была абсолютно смелой, но на задержание шла всегда со второй попытки, так как в первый раз она это принимала за веселую игру. Ее инстинкт защиты был недоразвит.

Инстинкт бороться не очень легко отличить от инстинкта защищаться. Он является первичным признаком смелой собаки и только такой собаки. Это врожденная радость самой борьбы, радость использования своих челюстей и мышц. Когда инстинкт бороться имеет частую возможность выражаться, то он вырождается в драчливость.

К желаемой картине нашей собаки, кроме того, относится и определенная злоба. Под ней мы-понимаем инстинктивную или выработанную готовность враждебной реакции на не ожидаемые раздражения (то,что Hansmann в своей прекрасной работе, к которой мы еще вернемся, называет злобой, приблизительно совпадает с нашим понятием смелости. Наше понятие смелости может соответствовать его безрассудству). Чем ниже порог раздражимости и чем больше раздражителей достигает области "неожидаемого", тем сильнее злоба. Однако, при низком пороге раздражимости злоба может так выражаться, что при малейшем раздражении следует враждебная ответная реакция собаки. Такая собака постоянно находится в состоянии готовности бороться, ей кажется, что ее все время окружают опасности. Если такая сверхзлоба достигнута не за счет "передрессировки", а имеется от природы, то это всегда подозрительно. Собака без доверия, пожалуй, никогда не может быть смелой, так как доверие исходит из безопасности по отношении к окружающей среде и из сознания силы. Смелая собака знает или верит, что она может противостоять любому нападению. Она "знает", что она остановит любого человека, когда это будет необходимо. Поэтому с самого начала она и не воспринимает весь мир странным и опасным, а ждет, когда опасность коснется ее и она "знает" на опыте, что всегда защититься. Она доверяет своей силе и поэтому доверяет миру.

Если мы хотим, чтобы такая смелая собака была особенно недоверчива, то это можно вызвать искусственно. Есть собаки (в большинстве своем особенно смелые), которые с юности абсолютно доверчивы и такими остаются, если только этих "чистых зверей" не сделают искусственно недоверчивыми, заставляя их приобретать плохой опыт. Но и у злобной и недоверчивой от природы собаки постепенно притупляется ее злоба (если она смелая) при нормальном содержании ее как любительской (и еще больше, как бы парадоксально это не звучало, как полицейской) собаки. Так, она за счет многообразного опыта узнает насколько дружелюбны все лиди и сколько раз она обманывалась и исправлялась своим "вожаком стаи", когда она их считала опасными. Какое несчетное количество раз отзывалась собака любителя, а еще больше служебная собака полицейского, более или менее дружелюбно успокаивалась, когда с лаем была готова задержать кажущегося ей подозрительным человека. Если она смелая, то она должна из этого извлечь урок, что люди более порядочны, чем она думает. Исключительно снелую собаку можно только тогда сохранить злобной, когда она по возможности оберегается от контактов с чужими людьми, то есть не очень часто ей дается возможность сделать вывод, что подозрительные люди дружелюбны и что это желание хозяина быть с ними дружелюбными. Естественно, что эта методика работает только для действительно смелых собак; собака, лишенная бесстрашия, за счет такая изоляции станет боязливой.
У нас росли две особенно смелые молодые собаки, которые были в определенной степени и злобными. Им сейчас 6 месяцев, начиная с 8 недель у них вошло в привычку облаивать каждого чужого человека как внутри, так и за пределами дома. Пока они имели щенячий вид, этот лай вызывал веселье, и у нас не было причины вмешиваться. Это стало другим, когда они достигли юношеского возраста. Мы жили в очень пустынной местности, собаки при прогулке не очень часто встречали людей и поэтому сохраняли свою недоверчивость. Плохой практики у них не было, так как они могли гулять только с нами, и мы , и наши собаки были известны во всей окрестности, так что никто не осмеливался трогать наших собак. Малыши становились, таким образом, все более нахальными, а мы избегали какого-бы то ни было принуждения, чтобы не повредить их самосознание. Когда им было 4 месяца, один из нас шел с ними через поля, малыши довольно далеко бежали впереди и встретили чужого крестьянского парня, который радостно шел под лучами зимнего солнца и махал прутиком. Конечно, малыши его остановили и мальчик испугался и попытался отмахиваться прутиком, при этом он произносил "Pfui, Marsch",слова, которые у нас считались веселыми, игривыми. Результат для него был плачевный. Один из наших малышей бросился на него с лаем, но выдерживал дистанцию, второй пошел прямо на мальчика, прыгнул и схватил мальчика за руку и тянул ее о диким рычанием, к счастью, он был в толстой зимней одежде. Как только это увидел первый, то его бесстрашие сильно поднялось, и он тоже принял участие борьбе. Это было делом максимально двух минут, пока подошел дрессировщик взял своих двоих "защитно караульных" собак под мышку и успокоил мальчика и уважительно попросил его, за соответствующую хорошую плату, все повторить, но уже со свистом и толчками.

После этого случая молодые собаки часто имели возможность воспринимать равнодушно людей. Так на Reichsstrasse, как только ее ввели в эксплуатацию, где они вначале ко всеобщей потехе прохожих всех облаивали, после некоторого времени они поняли, что эти люди абсолютно безинтересны. После нескольких тренировок они стали себя вести достаточно прилично и стали облаивать днями только тех людей, которые казались им особенно подозрительными. Их злоба стала заметно уменьшаться . Особенно смелые звери из своего опыта узнали, что большинство людей являются беспомощными. Их смелость, напротив, продолжает еще расти, три недели назад, при проверке предрасположенности молодняка, у них была возможность защитить свою хозяйку от нападения злоумышленника (конечно, у каждого в отдельности) и при этом без промедления переходили к нападению, хватали нарушителя и не обращали внимание на легкие угрожающие движения, пройдя, таким образом, безукоризненно Неnzesche испытание на бесстрашие. Если мы хотим сохранить этих собак на уровне сегодняшней, все еще значительной, злобы, то необходимо их оградить от чрезмерно частых контактов с людьми, соответственно допускать только такие контакты с людьми, когда любая их наглость пресекается нападением и, таким образом, чаще проводить соответствующие испытания. Если мы хотим сделать их особенно злобными, то мы должны им демонстрировать мир в котором каждый чужой человек является противником, должны, таким образом во всех возможных ситуациях способствовать нападению со стороны дружелюбных людей. Таким образом выращиваются собаки, которые при полной смелости становятся абсолютно недоверчивыми; звери, которые нужны в исследовательских экспедициях в дикую местность.

Любителю же особо никогда и не нужна особая злоба его собаки. Вполне достаточно, если собака на каждое серьезное нападающее движение отвечает нападением. Для него собака, которая на каждый раздражитель отвечает нападением не нужна, при некоторых обстоятельствах даже опасна, по крайней мере, неудобна. Пожалуй могут быть ситуации, в которых любителю нужна собака, которая должна выступать превентивно против каждого человека, но это и в наших цивилизованных условиях не является правилом. Собака, чье недоверие основывается на страхе, будет оставаться недоверчивой постоянно, так как она всегда боится плохого, везде видит противника и в своем страхе готова к защите против любого неожидаемого раздражителя. В ряду таких зверей и находятся собаки, кусающие от страха. Подобная же психологическая причина позволяет увидеть в поле среди менее смелых собак тех, которые боятся выстрела. Пугливая собака-это сигнальная машина, практически безотказная сигнальная машина, которая однако в том теряет свою ценность, что она просто замечает все: безобидное, так же как на самом деле опасное. Такая пугливая собака или трусливый, если прямо и не пугливый зверь, может быть в определенных условиях предпочтительным сторожем, но не защитником. У полностью недоверчивой собаки испытания на смелость всегда уместны. В большинстве случаев выделяется недостаток смелости. Предпосылкой для любой защитно-караульной собаки является смелость. Это может быть выражено недостаточно.

При соответствующей смелости слабые недостатки в смысле развития желания защищать или бороться легко устраняются. За счет частой борьбы желание бороться у добродушной собаки растет и путем этого желания бороться почти всегда можно разбудить и желание защищать. Каждая собака с больной смелостью применима , таким образом, для защитно-караульной службы, если даже злоба,желание защищать или бороться с самого начала развиты слабо. Необходимо только учитывать способ развития предрасподоженностей собаки и специальные желания судьи. Но об этом позднее.

При ограниченной смелости желания бороться и защищать должны быть особенно развиты, тогда они смогут частично компенсировать смелость так, что такие собаки при трезвой оценке их способностей могут еще стать полезными защитно-караульными собаками. Такая собака в конце концов справляется с собой, отвечая на нападение, вместо того, чтобы отступить, встречным нападением, если ее на это толкает желание защищать, или если она усвоила, что борьба-это веселое и безопасное приключение.

 Отправлено: 11.01.09 18:43. Заголовок: Злоба никогда не мож..

Злоба никогда не может компенсировать смелость. Злобная собака без смелости представляет опасность для своей среды. Она может нравиться непосвященному, знатока же ее поза никогда не обманет.

Со злобой внутренне связан инстинкт охранять. Это инстинкт облаивать каждый "подозрительный" раздражитель, то есть отмечать все, что проникает в область собственного гнезда или стаи. Он только косвенно связан со смелостью. В общем, менее смелая собака это более надежный сигнальщик, так как у нее неуверенность и страх не дают заснуть инстинкту охранять. У смелой собаки инстинкт охранять, так же как и злоба, может за счет опыта притупляться, она тогда сообщает не обо всем и о каждом, так как ей меньше вещей кажутся подозрительными, чем ее более трусливому сотоварищу. Ее можно перехитрить успокаивающей добротой, но никогда нельзя испугать палкой, тогда как трусливую сигнальную машину можно легко остановить замахом палки или притопом, как эта мы знаем из собственного опыта.

Таким образом, при анализе поведения собаки мы сталкиваемся с распознанием следующих черт характера: смелость, злоба, желание бороться, желание защищать. Для ясного обзора этих психологических основ защитно-караульной службы мы еще раз приведем определение этих понятий: Смелость-это характеристика поведения, благодаря которой живое существо без внешнего принуждения противостоит настоящей или предполагаемой опасности, соответственно, насколько это возможно, пытается ей противостоять.

Желание защищать -это врожденная готовность противостоять опасностям, направленным против человека, то есть отвечать борьбой не только на нападение против собственной персоны, но так же и на нападение против сотоварища в образе человека.

Желание бороться-это врожденная радость самой борьбы, радость использования челюстей и мышц. В последней она соприкасается с желанием играть.

Злоба - это инстинктивная или выработанная готовность реагировать враждебно на неожидаемые раздражители.

Как важнейшие факторы поведения, которые, конечно, не относятся к комплексу бесстрашия, сюда входят еще темперамент, твердость и дрессируемость, как моменты, усиливающие или ослабляющие пригодность собаки для человеческой защитно-караульной службы.

Под темпераментом в научном смысле мы понимаем такое базовое состояние духовной жизни существа, которое заранее определяет характерный для него вид и способ реакции на различные раздражения внешней среды. В этом смысле темперамент это большой комплекс, в который изначально входят выше обсужденные духовные качества, проявляющиеся в опасности и в борьбе.

В обычном использовании этого слова, особенно в кинологии, выражение "темперамент" используется в более узком смысле. Здесь мы под этим понимаем низкие пороги раздражимости, "духовную неустойчивость" ("легко поддающийся" надо говорить в противоположность к "тяжело поддающемуся"), следовательно, способность быстро воспринимать раздражения внешней среды и отвечать действиями, а так же способность быстро ориентироваться в меняющейся ситуации; кроме того, мы хотели бы требовать от темпераментной собаки осознанной, радостной и жизнеутверждающей базовой направленности. Таким образом, из встречающихся в действительности различных темпераментов мы самовольно исключаем практически бесценные, и зверей с таким темпераментом обозначаем без темпераментными.

Когда мы мысленно упорядочим различные степени темперамента на вертикальной линии от нуля до бесконечности, то мы устанавливаем для нашей практической оценки граничную точку на месте, которое зависит от наших личных требований и вкуса, и говорим: все, что лежит ниже этой точки не имеет темперамента, что лежит выше, имеет тем лучший темперамент, чем дальше оно удалено от этой точки. Но это только до известной границы, тоже установленной нами точки, которая отделяет для нас темперамент от нервозности.
Мы взяли, таким образом, из области научного понятия темперамента только ту его часть, которая кажется нам практически применимой и обозначает темперамент в узком смысле. В этом смысле собака с более низким порогом раздражимости темпераментнее, так как уже ограниченные раздражения переходят порог ее ощущения. Высоко развитый темперамент в вышеприведенном смысле это очень ценное желаемое качество, но для службы, которую мы требуем от защитно-караульной собаки, он только тогда будет действительно ценен, если он связан с соответствующей дозой смелости. Так как слишком низкий порог раздражимости,дополненный недостаточным бесстрашием, дает нервозный страх, который становится опасным, если сюда добавляется еще и злоба. Злобная, темпераментная, но трусливая собака обязательно будет кусать из-за страха. Это совершенно ясно каждому, кто осмыслил это понятие. Таким образом, мы особенно будем приветствовать темперамент у смелой собаки (пока он не выродится в нервозность), в общем же мы удовлетворимся средним положением темперамента.

Различными степенями твердости мы обозначаем различную силу памяти состояний нервозного возбуждения, особенно по отношению к неприятным состояниям, это означает таким образом: мы обозначаем "мягкой" собаку, которая очень сильно воспринимает неприятные воздействия и хранит прочно в памяти, напротив, собаку быстро забывающую такие воздействия - "твердой". У мягкой собаки очень легко формируются связи раздражителей между определенными мысленными впечатлениями (выстрел, автомобиль, кнут и т.д.) и чувством испуга или страха на основе одноразовой ситуации. Мягкая собака будет далеко обходить трамвай, если она хоть один раз от него убегала, тогда как твердая собака не так быстро извлекает уроки и требует больше неприятного опыта, чтобы усвоить, что электричество больно "кусает".

Здесь невозможно построить однозначную шкалу применимости для службы у человека. Есть люди, которые предпочитают мягких, а есть и те, которые предпочитают твердых собак (так же как в верховой езде и катаниях одни предпочитают мягкую, а другие - твердую лошадь). Твердая собака имеет преимущество в том, что она может дрессироваться и темпераментным человеком, без того, чтобы мелкие ошибки в дрессировке могли вызвать тяжелые, трудно и длительно исправимые ошибки, тогда как мягкая собака реагирует на каждое воздействие как точный инструмент так, что запретная дрессировка с ней выполняется играючи легко, тогда как намного тяжелее достичь положительных результатов. В случае мягкой собаки незначительные ошибки в дрессировке вызывают тяжелые нарушения и не всегда удается избежать нежелательных связей между раздражениями даже опытным дрессировщикам.

Команда "место" у мягкой собаки очень быстро и надолго будет связана с укладкой. Для жесткой собаки часто длится долго, пока она по этому слову подчиняется воле собаковода. Напротив, любые работы, успех которых основывается на связи с чувством радости, у мягких собак получают препятствия за счет неизбежных или случайно проявившихся неприятных чувств и часто в течении долгого времени невыполнимы. Здесь мы думаем о собаках, которые, например, потеряли желание к аппортировке в процессе неизбежных корректировок при освоении идентификации предметов, или такие, которые больше не прыгают, после того как барьер один раз рассыпался под ними и т.п. Если у мягкой собаки смелость, желание защищать и бороться не особенно сильно развиты, то может получиться, что такая собака больше не выполнит задержание, если во время задержания она убежала, испугавшись выстрела или сильного удара помощника. Поэтому мы лично предпочитаем твердых собак.

Нельзя путать отсутствующую твердость с дрессируемостью, как это часто случается.Дрессируемость - это готовность собаки с удовольствием подчиняться вожаку стаи "человеку", угадывать его желания и их выполнять. И очень твердая собака может быть дрессируемой, хотя, как уже было сказано,ей будет трудно в обучении там, где за счет формирования неприятных ощущений должны формироваться связи раздражений. Например, мягкая собака никогда себе не позволит больше гонять кур. если она один раз за это испытала взмах бича. Но она так же и не выполнит действие, желаемое хозяином, если неудача так захотела, что однажды при его выполнении у нее возник неприятный опыт и в этом смысле она менее дрессируема, чем твердая собака. Хоть часто более дрессируемы и мягкие собаки, эта задача разведения соединять твердость и дрессируемость.